Анжелика и король - Анн Голон Страница 47

— Так почему же вы хотите, чтобы я заняла место мадам де Монтеспан?

— Потому что мне жаль короля, — де Совиньи закрыла веер и вздохнула. — У вас есть все то же, что и у нее, и сверх того то, чего у нее нет. Быть может, это и придает вам силы.

В это время подняли занавес. Но Анжелику мало интересовало происходящее на сцене. Она обдумывала слова мадам де Совиньи. Жаль короля? А было ли это чувство знакомо самому королю. Пожалел ли он в свое время, например, мадемуазель де Лавальер, которая сейчас выглядит еще более худой и печальной, чем обычно.

Король заставлял ее, как всегда, появляться на всех приемах, то есть присутствовать при триумфе соперницы, а это граничило с проявлением жестокости. Атенаис в открытую третировала Лавальер. Анжелика сама слышала, как она обратилась к Луизе:

— Луиза, милочка, помогите мне приколоть бант. Король ждет меня, а я не хочу опаздывать.

Это было жестоко и цинично. Бедная девочка повиновалась ей. Чего ждала она от такого самоунижения? Неужели надеялась каким-то способом вернуть человека, которого обожала? Нет, на это было непохоже. Досужие сплетницы утверждали, что она уже не раз просила у короля разрешения удалиться в монастырь, но король был глух к ее просьбам.

Анжелика наклонилась к мадам де Совиньи и шепнула:

— А почему бы королю не разрешить Лавальер покинуть двор?

— Из-за маркизы де Монтеспан, — шепнула та в ответ. — Луиза нужна для отвода глаз ее мужу. Пока она здесь, можно утверждать, что все сплетни о мадам де Монтеспан не более чем пустая болтовня.

Анжелика кивнула головой в знак согласия и принялась наблюдать за происходящим на сцене. Мольер, как всегда, остроумен. По окончании спектакля в зале долго гремели аплодисменты.

***

В своих апартаментах Анжелика увидела служанок — Терезу и Жавотту, которые разжигали в камине огонь. Надпись «Оставлено для…» все еще была на двери.

«Следует ли мне пойти поблагодарить короля? — размышляла Анжелика. — Или дождаться, когда он первый заговорит со мной?»

Она воспользовалась услугами девушек, чтобы снять черное платье и надеть светло-серое, расшитое серебром. В дверь постучали, и вошла мадемуазель де Приен в состоянии крайнего возбуждения.

— Я так и знала, что старик-алхимик поможет вам обзавестись местом за королевским столом. О, прошу вас, научите меня, что пообещать ему, чтобы он помог и мне? Как он все это проделывает? Он дал вам порошок? И каков он на вкус?

Казалось, что она совершенно потеряла голову. Анжелика как могла стала ее успокаивать.

— Успокойтесь, — Анжелика дотронулась до ее плеча. — Ничего он мне не давал.

— Тогда это была старуха ля Вуазин? Про нее тоже говорят, что она могущественная колдунья. Но я не осмеливаюсь пойти к ней. Я очень боюсь ее проклятия. Однако если нет никакого другого способа… Скажите, что она сделала для вас? Неужели правда, что нужно зарезать новорожденного ребенка и напиться его крови?

— Не говорите глупостей, моя милая, вы утомили меня. Повторяю, что я не имела дел с колдуньями, во всяком случае — для получения этого места. Король раздает милости по своей доброй воле тем, кого считает достойным награды без всякой связи с черной магией.

Мадемуазель де Бриен закусила губу, но все же стала дальше развивать теорию.

— Все не так просто. У короля сильная натура, и никто не в состоянии заставить его сделать по-своему. Только вмешательство потусторонних сил может подействовать на него. Взгляните только на мадам де Монтеспан, как она этого добилась…

— Мадам де Монтеспан может вскружить голову любому мужчине. И в этом нет ничего волшебного.

— Но она не справилась с персидским послом, — возразила молодая женщина.

— Похоже, что он так и вернется в Персию, не будучи принятым королем. А это будет ужасно.

Анжелика тут же вспомнила о письме Кольбера. Выпроводив мадемуазель де Бриен и узнав, где остановился Бактериари Бей, она решила навестить его. Она подумала, что успеет вернуться к полудню, если поедет пораньше с утра. Король не заметит ее отсутствия, если она вернется ко времени прогулки по саду.

На следующее утро она позвала Мальбрана, двух лакеев, кучера, затем добавила Флико, чтобы увеличить свиту и произвести благоприятное впечатление на персидского посланника. Ее эскорт в бледно-желтых и голубых ливреях скакал на черных лошадях. Сама же она отправилась на своей любимой Церере.

— Я слышал, что он подарил королеве ожерелье из ста шести жемчужин, — сказал Флико.

Анжелика подозрительно посмотрела на него.

— Уйми свой зуд и постарайся сидеть на лошади как следует.

Флико никогда не изучал науку верховой езды, поэтому ерзал на лошади, стараясь сохранить равновесие.

— Посмотрите-ка, что это впереди? — неожиданно воскликнул Флико.

Они ехали по дороге из Парижа на запад. И вот на перекрестке они увидели толпу и возвышающуюся над ней стражу с пиками.

— Мне кажется, там идет казнь, — продолжал зоркий Флико. — Они собираются распять беднягу на колесе.

Анжелика тоже увидела священника в черном, палача и его помощника в красных плащах, стоявших рядом с деревом, голые ветки которого выделялись на фоне угрюмого свинцового неба.

Казни такого рода частенько производили в окрестностях Парижа, чтобы избежать скопления черни. Но это не спасало от многочисленной толпы крестьян. Колесо, как орудие казни, было завезено из Германии еще в прошлом столетии. Осужденного привязывали к спицам колеса так, что его руки и ноги были растянуты наподобие андреевского креста. Палач крошил их ломом.

— Мы не опоздали, — обрадовался Флико. — Они только начали бить его по ногам.

Но хозяйка разочаровала его. Она приказала галопом мчаться мимо ужасного места, чтобы не видеть страданий несчастного. Но тут они услышали голос:

— Стойте, никто не проедет, пока не рассеется толпа!

Юный офицер подъехал к ним и поклонился. Это был Миримон, которого Анжелика знала по Версалю.

— Разрешите мне проехать, сударь. Я должна увидеть его превосходительство персидского посла.

— В таком случае позвольте мне лично проводить вас, — с поклоном ответил офицер, направляясь к месту казни.

Анжелике пришлось следовать за ним. Офицер повел ее прямо к колесу, откуда раздавались громкие крики и стоны человека, которому дробили кости. Анжелика опустила глаза, чтобы не видеть происходящего. И тут она услышала:

— Ваше превосходительство, позвольте представить вам маркизу дю Плесси де Бельер, которая желает видеть вас.

Маркиза подняла глаза и увидела рядом персидского посла, сидящего верхом на черной лошади. У Мохаммеда Бактериари Бея были огромные черные глаза в красивом обрамлении бархатных ресниц и бровей и желтоватое лицо с курчавой черной бородой. Его одеяние было подбито горностаем с серебряным поясом и длинными рукавами. Распахнутое сверху, оно обнажало кольчугу, украшенную серебряной филигранью. С плеча свисал длинный светло-зеленый парчовый плащ, расшитый цветами из жемчуга. На голове его возвышался тюрбан из белого шелка с плюмажем, скрепленным алмазом. Рядом с ним на лошади сидел черный маленький слуга. В свиту посла входили еще три рослых перса верхом на лошадях.