Сначала замужество, потом постель - Сабрина Джеффрис Страница 47

Шарлотта вздрогнула как от удара.

— Ты ошибаешься. Она имеет огромное значение. Для меня.

— Но почему? Ты ведь открыла ее, чтобы не остаться без средств к существованию.

— Я открыла ее, так как считаю, что девушки должны получать достойное образование. Школа много для меня значит. Я думала, ты это понимаешь.

Дэвид понимал. В основном благодаря письмам, которыми они обменивались на протяжении стольких лет. И все же он надеялся, что Шарлотта с радостью разделит с ним жизнь и не позволит этому дурацкому учреждению вклиниться между ними.

— Хорошо. Можешь продолжать работать. Мне все равно. — Дэвид намеревался уговорить Шарлотту переехать вместе со школой в другое место. Но сделать это будет проще, если она станет его женой. — Уверен, ты могла бы найти подходящую кандидатуру на свое место…

— Итак, я поняла, что ты хочешь сказать. Жена виконта Керквуда не может руководить школой. — Не глядя на Дэвида, Шарлотта поднялась с матраса и надела сорочку. Она стояла к Дэвиду спиной как чужая, и это сводило его с ума.

— Но почему, черт возьми, тебе так важно лично руководить школой? — спросил Дэвид, поднимаясь вслед за Шарлоттой и натягивая брюки. Подойдя к ней сзади, он заключил ее в объятия. И она позволила ему это.

— Когда я была маленькой, — прошептала Шарлотта, накрыв руки Дэвида своими, — отец точно знал, какие игрушки являются моими любимыми. Сказать тебе почему?

Судя по тому, каким негодяем являлся отец Шарлотты, Дэвид не ждал ничего хорошего от ее признания.

— Он использовал свое знание для того, чтобы контролировать меня. Однажды, когда я очень громко играла на арфе, он заставил меня смотреть, как отрывает у нее струны. В следующий раз ему показалось, что я слишком громко топаю, спускаясь по лестнице. Тогда он забрал мою любимую куклу и со словами: «Вот что происходит с девочками, которые не могут ходить тихо», — оторвал ей ноги.

— Господи, Шарлотта, — хрипло произнес Дэвид, крепко прижимая к себе женщину и жалея, что ее отца нет в живых, чтобы собственноручно сломать ноги ему.

— Когда мне исполнилось тринадцать лет, мама подарила мне брошь с недорогим камешком. Но в нем были золотистые крапинки, и он казался мне очень красивым. Я была очень осторожна и не показывала отцу, насколько дорожу этой вещицей. Я надевала брошь, лишь когда его не было рядом, но, как все дети, однажды забылась и спустилась к обеду с приколотой к платью брошкой. — В голосе Шарлотты зазвучал металл. — Отец был пьян. Как правило, в таком состоянии он вел себя крайне жестоко. Он сказал матери что-то ужасное, а я заступилась. Тогда он сорвал с моего платья брошку и раздавил каблуком. — Шарлотта сжалась. — И вот тогда я поняла: все, что мне дорого, он рано или поздно уничтожит. После этого я старалась не привязываться слишком сильно к вещам и людям. Ведь если бы мне предоставили выбор: противиться отцу или отдать все, чем я дорожу, — я сопротивлялась бы до последнего вздоха.

Развернувшись, Шарлотта посмотрела на Дэвида.

— Но после того как умер Джимми, оставив меня в полном одиночестве, я поняла, что мне необходима цель — ведь только так можно выжить. Школа помогла мне обрести смысл жизни, стала моим спасением. Впервые в жизни что-то принадлежало мне и только мне. Даже наследство растаяло в руках Джимми. Он растратил деньги не по злому умыслу, а потому, что никогда не умел распоряжаться ими разумно. Он считал, что жизнью нужно наслаждаться до тех пор, пока для этого есть средства.

В горле Дэвида застрял ком, и он поднял руку, чтобы отереть с ее щек слезы.

— Я создала свою школу из ничего, — хрипло продолжала Шарлотта, — вложила в нее всю душу. И ты думаешь, что я должна… просто забыть о ней?

— Конечно, нет. Ты можешь думать что угодно, но я не такой, как твой отец. И не такой, как Харрис. Я не стану легкомысленно относиться к твоим достижениям.

Глядя в полные муки глаза Шарлотты, Дэвид заговорил мягче.

— Но ты не хуже меня знаешь, что у виконтессы есть определенные обязательства. Если я отправлюсь в свое имение в Беркшире, как поступишь ты? Останешься в Ричмонде? — Дэвид погладил щеку Шарлотты. — А как же дети? Сможешь ли ты стать им хорошей матерью, проводя все свое время вне дома?

Кровь отлила от лица Шарлотты, и она оттолкнула Дэвида.

— Да я даже не знаю, могу ли иметь детей.

От этих слов мороз пробежал по коже Дэвида.

— Ну конечно же, у нас будут дети.

— Я ни разу не забеременела, пока жила в браке с Джимми. — Глаза Шарлотты наполнились печалью. — А что, если я бесплодна?

Стараясь не показывать, насколько потрясло его это предположение, Дэвид подошел к камину.

— Но это всего лишь догадка. Для беспокойства нет причин.

— Даже если и нет, поздно рожать первого ребенка в тридцать шесть лет. Это может быть опасно.

Дэвид повернулся и с горячностью произнес:

— Тогда моим наследником станет Джайлз. Пусть унаследует титул и продолжит род. Все остальное не имеет значения, пока мы вместе.

— Это сейчас ты так говоришь, но…

— Черт возьми, не возражай мне! — Дэвид схватил Шарлотту за руки. — Нам, наконец, выпал шанс быть вместе, а ты хочешь все испортить!

— Клянусь тебе, это не так. — Шарлотта обхватила лицо Дэвида руками, и по ее щекам заструились слезы. — Но я не хочу, чтобы мы бросились в брак как в омут, не обдумав все как следует. Ты вновь появился в моей жизни всего три дня назад. Почему нельзя оставить все как есть? Почему нельзя просто встречаться?

— Потому что я хочу, чтобы ты стала моей женой, а не любовницей. — Дэвид накрыл руки Шарлотты своими ладонями. — Я не хочу прятаться. — Он очень боялся, что она снова ускользнет от него, снова закроется, точно моллюск в раковине. — Я не хочу постоянно беспокоиться о твоей репутации или твоем положении, не хочу бояться, что люди узнают о наших отношениях.

— Скажи мне кое-что, Дэвид. — Глаза Шарлотты блестели от непролитых слез. — Ты меня любишь?

Вопрос застал Дэвида врасплох. Как ей признаться, что он закрыл свое сердце для любви раз и навсегда в тот самый день, когда в газете опубликовали ее письмо?

Увидев нерешительность на лице Дэвида, Шарлотта произнесла:

— Я так и думала.

Она попыталась отстраниться, но Дэвид удержал ее.

— Уверен, что и ты больше не веришь в любовь. Ведь это скорее для молодых. Взрослые люди вроде нас, имеющие за плечами опыт…

— Мы не такие уж старые, Дэвид.

— Ведь это ты сказала, что рожать детей в тридцать шесть лет поздно. — Дэвид посмотрел на Шарлотту. — А вот я заметил бы, что и впрямь слишком поздно лелеять глупые мечты о романтических порывах. Люди нашего возраста не женятся по любви.

Шарлотта грустно посмотрела на Дэвида.