Катерина. Из ада в рай, из рая в ад - Ульяна Соболева Страница 47

— Прекратите — закричала Катя, — не смейте!

Она бросилась к мужчинам и стала между ними, заслонив собой Сергея. Григорий рассвирепел:

— Прочь с дороги, иначе не посмотрю, что ты женщина.

Он угрожающе двинулся в сторону жены, размахивая острым концом шпаги. Сергей осторожно отодвинул девушку в сторону. Она умоляюще посмотрела на него.

— Я прошу вас, вам нельзя драться, вы еще слишком слабы, ваша рука, как вы сможете держать шпагу?

Сергей улыбнулся девушке.

— Я чудесно владею левой рукой, и поверьте, шпага в этой руке гораздо опасней для противника, чем в правой. Отойдите, сударыня, пожалуйста на безопасное расстояние.

— Сначала я убью тебя, а потом расправлюсь с этой дрянью…

— Не бахвальтесь, а лучше защищайтесь.

Сергей сделал неожиданный выпад и кончик его шпаги оцарапал князю лицо. Тот с бешеной злобой ринулся в бой. Григорий уступал Соколову в поворотливости и прыткости, хотя технически противники были равны. Потоцкому мешала его злоба и жажда мести, тогда как граф был спокоен и расчетлив. Он сбросил камзол, продолжая делать выпады и ловко защищаться. Но Потоцкий так же слыл отличным фехтовальщиком, и был довольно опасен в бою. Он попытался сделать крестный шаг назад. Атака — батман круговой, ему не удалась. Он хотел уколоть прямо с выпадом и споткнулся, в этот момент Сергей резко метнул руку вперед и сделал колющее движение вниз, он ранил Потоцкого в бедро. Князь грязно выругался и ринулся в бой еще с большей яростью. Он сделал ложный выпад и ранил Сергея в левое плечо, алое пятно крови тут же расползлось по белой рубашке. Катя закричала так громко, что птицы в испуге взлетели и упорхнули в чащу леса. И вдруг послышался треск ветвей под копытами группы всадников выехавших на поляну. Мужчины тут же прекратили драться.

— Какого черта вы тут делаете господа, со шпагами в руках? — группу всадников возглавлял сам Орлов.

— Мы с князем упражнялись- Сергей мило улыбнулся — не так ли. ваша светлость? Григорий Петрович научил меня новым приемам.

Потоцкий кивнул.

Орлов с недоверием осмотрел обоих и отметил, что оба легко ранены. Затем перевел взгляд на Катю, бледную как смерть с прижатыми к груди руками.

— Дуэль, господа, очень строго карается! И вам это очень хорошо известно! Сергей Сергеевич, охота давно окончилась, у меня к вам срочное дело! Извольте ехать за мной!

— С удовольствием последую за вами граф — Сергей кивнул Орлову, затем свистом подозвал своего жеребца и оседлал его. Группа всадников удалилась.

Катя осталась наедине со своим мужем. Сердце гулко билось. Соколов даже не обернулся в ее сторону.

Потоцкий бросил на княгиню уничтожающий взгляд.

— Где ваша кобыла сударыня? Впрочем, это уже не важно, мой конь отвезет нас обоих. Идемте.

Григорий залез в седло и протянул кате руку, девушка даже не пошевелилась.

— Мы едем в домой, я там с вами разберусь, но если вы будете перечить мне я сделаю это здесь. Ваш гардемарин не придет вам на помощь. Он вас бросил, оставил мне. — Князь криво усмехнулся.

Катя повиновалась, она оперлась на руку мужа и оказалась в седле, спереди от него. Всю дорогу они ехали молча. Девушка устремила невидящий взгляд на дорогу. Боялась ли она мужа? Его страшного гнева? Нет она думала о тех словах, которые Сергей бросил ей в лицо. «Ты мне не нужна», …сердце разрывалось от боли, что может быть ужаснее, чем его презрение. Он оттолкнул ее, она ему больше не нужна. А она не может его за это даже возненавидеть. Какая теперь разница, что с ней сделает Григорий. Муж молчал, она чувствовала его горячее дыхание у себя на шее. Она знала, что он с трудом сдерживает злость, страшно было даже подумать о том, что ожидает ее дома.

Сергей оказался в Покровском уже ближе к ночи. Алексей Григорьевич задал ему хорошую трепку за поединок. Все прекрасно поняли, что они там не выпады друг другу показывали, а дрались из — за женщины. Потом начали обсуждать предмет драки, отпускать пошлые шуточки, и Сергей чуть вновь не сцепился теперь уже со своими сослуживцами. Орлов, Отпустил его домой, так и не рассказав зачем позвал и о чем хотел поговорить.

Соколов сел на диван, не снимая пыльной одежды, лишь развязал тесемки плаща и скинул его с себя, поведя плечами. Он протянул ноги в мокрых от снега сапогах к огню в камине. Появился дворецкий с подносом в руках, Сергей едва посмотрел на слугу.

— Я не буду ужинать, Потап, я не голоден. Принеси — ка мне вина и табаку, а знаешь, не вина, а водки.

— Помочь раздеться вашему сиятельству?

— Нет, я думаю, что скоро вновь уеду, просто принеси выпить. Глеб Сергеевич у себя?

— Никак нет, Ваша Милость, они еще не возвращались.

Дворецкий ушел с подносом на кухню. Сергей посмотрел на огонь в камине, языки пламени были золотисто- оранжевыми и напомнили ему о чудесных волосах, аромат которых он вдыхал несколько часов назад. Он все время думал, лихорадочно перебирал в голове все, что произошло сегодня на охоте. Только сейчас он понимал насколько серьезно скомпрометировал девушку, завтра об этом будет говорить весь двор, их поединок с Григорием не оставит никаких сомнений у злых языков. Григорий тоже не поверит, что у такой чудесной наездницы как катя, которая без ума от лошадей, понесла кобыла. Скорей всего он уверен, что это был способ уединится, впрочем, в какой — то мере так оно и было. Он мечтал оказаться с девушкой наедине и просто глаз с нее не сводил, все время следил за ней. Вначале он подумал, что она просто перепутала направление, или специально направила лошадь в объезд, галопом, чтобы первой достичь цели, такая авантюристка как княгиня, вполне могла это сделать. И он последовал за ней из чистого любопытства, и из желания перехватить ее там, в лесу, подальше от чужих глаз и поговорить с изменницей с глазу на глаз. И лишь тогда когда он почти нагнал всадницу он заметил, что поводья болтаются у кобылы между ногами, она несется напролом через кустарники. Граф испугался не на шутку, впереди находилось серьезное препятствие, глубокий овраг. Животное, несущееся на такой скорости, непременно сломает ноги, упав с такой высоты, и погребет под собой наездницу. Главное что бы у Кати хватило смелости довериться ему. И она доверилась, позволила графу распорядиться ее жизнью, пошла на риск.

Соколов успокоился лишь тогда, когда прижал к себе девушку. Он стиснул ее так сильно, что почувствовал, как она вжалась в его разгоряченное погоней тело. А потом все завертелось. Закружилось, и он не мог противиться ее ласкам и уговорам, как же ему хотелось верить ей. Какими страстными были ее поцелуи, ее объятия. Как ласкали слух ее признания в любви, жгли кожу горячие поцелуи. А как она заступалась за него перед Григорием, опасаясь за его раны. Неужели это притворство?

Появился Потап с другим подносом, поставил графин с водкой на столик, разложил сигары и молча удалился.

Сергей наполнил свой стакан, выпил и закурил сигару. Он резко встал и нервно заходил по комнате. Мысль о том, что после всех признаний и поединка с Григорием, он оставил ее с мужем наедине, не давала ему покоя. Что сделает Потоцкий, слывший жестоким человеком, с неверной женой, которая даже не пыталась скрыть свои чувства к другому? Если все то что Катя говорила правда, и ей каким — то чудом удавалось сдерживать этого монстра. То теперь ей это вряд ли удастся, он может избить ее и взять силой. А он, Сергей, преспокойно пьет в это время в своей зале и ничего не может сделать. Нужно немедленно ехать в дом Потоцких, вмешаться, спасти княгиню. Неужели Катю и правда заставили выйти за Григория, что ж он склонен этому поверить. Когда девушка смотрела на мужа, ее личико побледнело от страха и ненависти. В каком кромешном аду она жила все это время, а он даже не думал об этом раньше, сгорая от ревности.