Перепиши меня начисто - Тальяна Орлова Страница 47

– Почему ты злишься, Ината? На самом деле ты фактически сама пригласила меня присоединиться.

– Я не злюсь, сэр.

Мне не хотелось затрагивать эту тему, как и вообще хоть что-то с ним обсуждать. Но Кинред будто бы наслаждался, затягивая ласки и не разрешая себе возбудиться до еще одного сексуального акта. Мы уже давно переместились на кровать, он не позволил мне одеться, а сам завалился рядом, продолжая поглаживать и вскользь целовать – то в плечо, то в живот, то куда придется, бездумно и без напряженного ожидания продолжения. Я тоже расслабилась и перестала ждать, что любое из таких касаний станет началом нового витка страсти. Меня, наоборот, разморило, разнежило до полной невозможности двигаться и о чем-то там думать. И, несмотря на то, что я не могла назвать эти впечатления неприятными, мне само это состояние не нравилось, потому я и спросила прямо, когда же он тоже наконец-то измотается до моего состояния. Из чего он и сделал вывод, что я злюсь.

Теперь же он снова – уже раз в десятый – перекатился и навис надо мной, чтобы целовать теперь лицо или шею. Но лишь только коснулся губ, как приподнялся и посмотрел в глаза:

– Ината, тебя все еще раздражает, что я не могу воздержаться от близости с тобой? Или тебя раздражает, как именно я это сделал?

– Не задавайте такие вопросы, сэр, если не хотите услышать честный ответ.

Он усмехнулся, чуть склонился, но не поцеловал, будто бы поставил себе цель сдерживаться до последнего.

– Значит, оба ответа верны. Тогда и я скажу, что раздражает меня. Что ты отрицаешь любые эмоции по отношению ко мне – даже очевидные. На пике максимального возбуждения больше всего тебе хотелось любых моих прикосновений, но сейчас ты скажешь, что было достаточно прикосновений живого человека, а не именно моих.

– Именно так я и скажу.

– Никто из присутствующих не сомневался, – он говорил о причинах своей злости, но притом выглядел ироничным. – Ината, я хочу тебя. И чем больше проходит времени, тем хочу сильнее. Похоже на психоз или навязчивое состояние. Но меня бесит, что ты юлишь и выкручиваешься, делаешь вид, что мой психоз совершенно не взаимен.

– Во-первых, сэр, если вас что-то бесит, то не улыбайтесь, когда в этом признаетесь – я все еще не понимаю, когда вы шутите. Во-вторых, я не стала бы в таком признаваться, даже если бы это было правдой. Не хочется в себе видеть ту, кем я никогда не хотела являться. И в-третьих, – я сделала паузу, обдумывая, стоит ли озвучивать следующую мысль: – Сэр, на вас слишком сильно повлияла ваша должность. Возможность распоряжаться чужими эмоциями, даже жизнью и смертью без каких-либо ограничений не могла пройти бесследно. Теперь вы даже не замечаете, что сделали из меня игрушку, но требуете от игрушки каких-то искренних чувств, капли взаимности. А ведь вы знаете лучше всех, что это работает не так.

– Знаю, – он вдруг задумчиво нахмурился. – Ината, я побольше тебя понимаю, насколько перегибаю палку. Единственное, что я мог бы сделать, – дать тебе тайм-аут. Самому голову проветрить и позволить тебе хотя бы вздохнуть в свободном пространстве.

Эта тема меня заинтересовала, я даже вынырнула из ленивой неги:

– Отличная мысль, сэр! Пора возвращать меня на мой ярус, ведь вопрос с Тоем улажен.

Он снова усмехнулся, на этот раз без особого веселья:

– Еще слишком рано, Ината.

– Вы просто еще не наигрались, – я отвернулась, снова погружаясь в его ненавязчивые ласки.

Но он пальцем надавил мне на щеку, заставляя снова смотреть на него.

– А ты, Ината, уже наигралась?

– Я?

– Да. В равнодушную ко всему недотрогу. В бедную невинную девочку, попавшую в лапы сексуального маньяка. Ты в это наигралась? Или уже просто признаешь, что все плохо было только в самом начале, но в тебе уже проснулась женщина – и этой женщине вполне по вкусу буквально все, что происходит.

– Откуда такая уверенность?

– Ну, например, если ты хочешь только от меня освободиться, то есть способ: рассказать о нас Тою, – в его глазах снова промелькнуло озорство. – Если уж он убил Ника только за вероятность ваших отношений, то я в его глазах смерти заслужил куда больше.

Я не отводила взгляда, с интересом погружаясь в этот провокационный разговор:

– А откуда вам знать, сэр, что я не планирую именно это? Возможно, я только жду новой встречи с Тоем, чтобы в красках ему расписать хотя бы то, что произошло здесь сегодня?

– Если ты так поступишь, вот тогда и станет ясно твое настоящее отношение. До тех пор все твои слова остаются только словами.

– Вы снова доводите до абсурда. А если я так поступить не захочу, то что? Это будет признанием какой-нибудь невероятной влюбленности с моей стороны? Да неужели! А может, я просто не хочу становиться убийцей, даже потенциальной? Такому приятному человеку, как вы, такой мотив и в голову не приходил, верно? И есть другой способ от вас избавиться – уволиться.

Он сощурился. Показалось, что ему перестал нравиться наш диалог. И ответил он после размышления:

– Да, этот пункт я не упомянул. Но нельзя сказать, что его не рассматривал. Я помню, что именно его ты и назвала Тою. И это… немного беспокоит.

– Беспокоит? – я усмешкой вскинула брови.

– Ага, – он снова улыбнулся. – Психоз и навязчивое состояние, помнишь? Но уходить из системы только из-за меня – глупо.

– Так для меня вся система ограничилась вами! Я не буду преувеличивать свои страдания и говорить, что здесь вы меня подвергаете невыносимым пыткам. Нет. Вы делаете мне приятно. И это вполне можно выносить ровно до того момента, пока вы не начинаете копаться в моей душе.

Его взгляд снова изменился – и этого нового выражения я еще не видела, не знала, что оно означает.

– Ината, ты хочешь сходить в туалет и принять ванну?

– Что? – я не поняла резкой смены темы.

– Ты все слышала. У тебя полчаса.

– А что будет потом?

– Потом мы поужинаем.

У меня от его темнеющих глаз по спине побежал мороз, да и ласки прекратились – я только в их отсутствие поняла, как сильно они успокаивали и делали приятно. Мой голос чуть дрогнул, но я все же произнесла еще вопрос:

– А потом?

– Потом мы поднимемся на второй этаж. И оттуда ты не выйдешь, пока у меня на руках не будет нового заявления об авансе. Я определенно не собираюсь портить себе спокойный сон тем, что ты в конце любого месяца сможешь испариться. Я подпишу твою заявку на аванс, обещаю.

– Аванс?! – я попыталась присесть, но он надавил мне на плечо, укладывая обратно.

– Да. Ты ведь пришла зарабатывать деньги на лечение отцу. Уж поверь, полугодовой аванс на пятом уровне покроет все расходы, включая годы реабилитации и обучение, если ты вообще захочешь потом получать профессию. Но ведь ты и сама об этом догадывалась?