Невеста без места - Наталия Кочелаева Страница 46

Любил Фатеев прикинуться русофилом, несмотря на пересаженные в Америке волосы по доллару за штуку, несмотря на английский костюм и европейский лоск.

Ярослава так и начали называть за глаза – Реставратор. На первых порах он, человек увлекающийся, взялся за дело с горячностью. И действительно помог возродиться нескольким мелким строительным проектам. Он радовался, он ликовал, он обещал своей команде заложить великие фундаменты в будущем. Но вскоре к нему, через третьи, конечно, руки, обратились со странной просьбой. Речь шла о ревизионной якобы комиссии, составляющей некий финансовый прогноз, касающийся распределения строительных госзаказов на следующий год. Требовалось его участие.

А пару дней спустя, поздно вечером, ему позвонил сам Фатеев.

– О Ярославе же не зря говорили, что он мудрый. Молодец, что имя его великое несешь с достоинством. Наслышан. Да, чуть не забыл, там комиссия намечается очередная, с тобой посоветоваться хотят, какие предприятия по строительству перспективны и заслуживают внимания центра. Ну, ты же опять все понимаешь – господдержка, земельные участки, щадящие налоги. Ячея крупна, на большую рыбу. Не забудь там, что первоочередно слабым да сирым помогать нужно. Таков христианский и гражданский наш долг. Приговор, можно сказать.

– Да, конечно...

– Заговорил я тебя совсем. Время ценное отнимаю. К старости все до слова охочи. Отдыхай. Утро, так сказать, мудренее...

– До свидания. – Ярослав медленно опустил трубку и задумался.

«Чего же он хотел, старый хрен?.. Ячея откуда-то... Приговор... Он что же, угрожал мне? Так. От меня требуют выгородить какую-нибудь безнадежную фирму, чтобы именно она получила заказ и земельный участок под строительство. Получила будущее. Господи, так вот в чем дело! Потом неожиданно объявляется тендер, благодаря которому у руля встают совершенно другие, появившиеся из тени люди... Мать их размать! Почему я? Ну да, вижу всю строительную рать, а сам почти на кукане... Вертикали и горизонтали. Отказаться? Не простят. Как будто запутался в невидимых сплетениях. Ячея...»

На следующее утро Реставратор сыграл свою роль с блеском. Испепеленная фирма одним росчерком золотого пера, одолженного у несгорающей птицы, была приговорена к возрождению. А через несколько месяцев ее прежний владелец не смог убедить суд в обоснованности своих на нее притязаний. И покончил с собой при весьма странных обстоятельствах. В дело включилась пресса, всплыли кое-какие подробности, и вот тогда-то Ярослав Лапутин смекнул, что от железно-крюкастой лапы слащавого лицемера Фатеева никакая неприкосновенность его не спасет.

С появлением Али в жизни Ярослава Алексеевича появилась видимость порядка. Первое время он приглядывался к новоявленной дочери, принюхивался к ней осторожно, чуя родную кровь, но не веря себе. Потом привык, привязался к ней, как не был привязан к остальным детям. Те всю жизнь смотрели на него, точно он им что-то должен, все выпрашивали, выклянчивали, ныли, только и слышно было «дай» да «дай»! И жена в последние годы семейной жизни из нетребовательной и веселой подруги-соратницы превратилась в капризную содержанку. Пользуясь тем, что он, Лапутин, опасался развода (суд и мнение народное всегда на стороне женщины!), тянула из него деньги и нервы. И вот наконец уехала, дав мужу вздохнуть спокойно. Все равно, что с семьей, что без нее, искренней, бескорыстной заботы о своей персоне Ярослав Алексеевич не знал. И тут вдруг эта рыжеволосая красотка, похожая на него молодого, парит-варит, моет-убирает, покупает ему носки и рубашки, зовет «папой» и приносит поутру минералку! Правда, приходится кое в чем себе отказывать. Не напиваться до потери сознания и не приглашать домой веселых девочек. Но так даже лучше, меньше свинства. И деньги целее будут. На «сэкономленное» купил дочери норковую курточку, она в благодарность такую кулебяку испекла, как в ресторане! Пусть живет девочка!

А девочка зря времени не теряла. Написала на доставшемся от Мельникова ноутбуке коротенькое эссе – неплохо получилось. С темой решила не мудрствовать, написать о смерти Пушкина. Про Пушкина и про собак всегда у всех писать получается. Понесла в «Станислав» прямо на дискете. Но Солодковой там не застала, пришлось оставить эссе секретарше.

– Как передать, кто автор? – поинтересовалась некрасивая большеротая девушка.

– Э-э... Саша Геллер, – назвалась Анжелика.

Фамилию она назвала от бывшего мужа доставшуюся, имя само по себе вырвалось. Ее часто переспрашивали: «Аля? Александра, что ли?» Была еще одна мысль – запутать, сбить со следа и с толку. Саша Геллер – не поймешь, мужского пола, женского ли... Разве не забавно?

Но дурочке Веронике, похоже, и в голову такое не пришло. В самом деле, все было гораздо проще – секретарша по прозвищу Царевна-лягушка, передавая выпускающему редактору дискету с эссе, заметила, что принесла ее девушка, назвавшаяся Сашей Геллер.

На следующий день они познакомились. Анжелика Тятькина, Аля, под псевдонимом Саша Геллер. И Вероника Солодкова, Вера. Познакомились и, благодаря взаимному притяжению душ, благоприятному стечению обстоятельств, скоро стали близкими подругами.