Неправильные - Катрин Корр Страница 46

– Я просто в восторге! Лера, ты настоящий профессионал! – восклицает Ольга, разглядывая свой вечерний макияж в зеркале. Я слышу эту фразу практически каждый раз, когда довольная клиентка покидает мой кабинет, но сейчас она впервые пролетает мимо меня, не доставляя никакой радости за проделанную работу. – Тебе всегда удается скорректировать мой кривой нос!

– У вас хороший носик, – говорю я, складывая свои рабочие принадлежности в чемоданчик.

– Мне лучше знать, я с ним всю жизнь мучаюсь!

– Уже бы давно сделала себе ринопластику и не мучилась, – вставляет Саша без особого энтузиазма. Она как будто на автопилоте снимает с вешалки светло-розовое платье с черным поясом на талии и небрежно кидает его на кровать.

– Помнется ведь! – тут же подмечает ее мама и расправляет легкую ткань юбки. – Сашенька, ты нервничаешь? Такая тихая.

– Есть немного, – только и отвечает она.

Уложив косметику и кисти в чемодан, я с беспокойством смотрю на невесту, безразлично застегивающую длинные серьги, и в который раз думаю, что у этого вечера могло быть иное настроение, праздничное и счастливое, но Марк наглым образом испоганил его. Саша, кажется, и не замечает, как я покидаю ее номер.

Вернувшись к себе, я понимаю, что совершенно не хочу идти на банкет. Напоминаю себе, что ехала сюда исключительно по работе и мое присутствие на ужине станет лишним. Однако стоит мне только представить, как Саша останется без чьей-либо поддержки в этот вечер и будет выслушивать колкости Марка, которые теперь приобрели по-настоящему опасную окраску, мои руки тут же принимаются накладывать на лицо вечерний макияж. Даже подруги, с которыми она знакома пятнадцать лет, не смогут поддержать и встать на ее защиту.

А смогу ли я?

Марк перешел всякие границы дозволенного, и мне становится тошно от мысли, что я сплю с ним.

Точнее спала.

После всего того, что он высказал мне утром, я больше никогда не стану делить с этим бесчувственным человеком постель. Ему нравится хвастаться своими любовными похождениями перед друзьями, и это чудовищно и мерзко для меня. А жестокая шутка над Сашей только усиливает мое презрительное отношение к нему.

Но ужаснее всего то, что, даже зная и действительно осознавая, насколько Марк подлый человек, я по-прежнему ловлю себя на мысли, что он невероятно обаятелен.

Он яблоко. Сочное, молодое и красивое. Его хочется съесть, почувствовать сладость сока. Но внутри оно оказывается гнилым.

Укладываю волосы в объемный низкий пучок, такая прическа будет отлично сочетаться с моим новым платьем-футляром без бретелек. Одевшись, я наношу на губы красную помаду, и только когда закрываю колпачок, задумываюсь, а не слишком ли она броская для этого ужина? Вот бы стать невидимкой.

Неожиданный стук в дверь пугает меня настолько, что я дергаюсь и задеваю мое переносное зеркало рукой, от чего оно падает на кафельный пол и разбивается вдребезги. Осколки разбросаны по всему полу, пытаюсь сделать большой шаг, чтобы не пораниться, но узкая юбка платья не дает такой возможности.

В дверь снова стучат. Выдохнув, я аккуратно ступаю на светлый кафель, потом еще раз и наконец выхожу в комнату. Кажется, мне удается успешно миновать опасность и не пораниться о стекла.

Когда я открываю дверь и вижу, кто мой гость, меня охватывает тревога. Смотрю на задумчивого и не сводящего с меня обеспокоенных глаз жениха и судорожно пытаюсь понять, что стало причиной его визита.

– Отлично выглядишь. – Слабо, но по-доброму Ваня улыбается мне и расстроенно опускает глаза.

– Спасибо.

– Я могу войти?

– Да… Конечно, входи.

Отступаю на шаг, давая ему возможность войти в мой номер. Ваня неуверенно подходит к креслу, потом обходит кровать и останавливается у окна, засунув руки в карманы темных брюк.

– Что-то случилось? – спрашиваю я, не в силах выдержать это жуткое напряжение.

– Не знаю, я хотел у тебя выяснить.

Стыд заливает мое лицо, ведь теперь я понимаю, что стало причиной его визита ко мне. Марк все растрепал ему о нашей связи. Он все-таки сделал это.

Ставлю руки в боки, чтобы хоть как-то сохранить равновесие, и с трудом набираю в легкие воздух.

– Кажется, ты поняла, о чем речь, – тихо говорит Ваня, опустив голову. – И, кажется, это правда. Я до последнего надеялся, что все это очередная лапша от Марка. – Он хмыкает, накрывает лицо ладонью и долго стоит вот так, молча и совершенно не двигаясь.

– Вань, я… Это была ошибка. Я не думала, что Марк будет рассказывать об этом, так нельзя делать…

Мужчина поднимает на меня почти прозрачные глаза, слегка хмурится, а потом молча отворачивается к окну.

Мне же хочется кричать от унижения и биться головой о стену, лишь бы не представлять того, как Марк хвастливо делится с друзьями нашими с ним встречами. Бессовестный сукин сын! Как он может так поступать?!

Жар накатывает на меня волной, и кажется, что в комнате становится невыносимо душно, точно в разгорающейся печи. Инстинктивно бросаюсь в ванную комнату, чтобы смочить лоб ледяной водой, но слишком поздно вспоминаю о стеклах, разбросанных по всему полу.

Режущая боль в стопе заставляет меня громко взвизгнуть. Хватаюсь за край дверного косяка и стискиваю зубы.

– Лер? Что такое?

Ваня подбегает ко мне и, увидев стекла на полу, тихо, но грубо ругается и аккуратно кладет руки на мою талию.

– Не наступай на ногу, пойдем к кровати.

Он помогает мне доковылять до постели, усаживает и возвращается в ванную. Через несколько секунд он приносит маленькое белое полотенце и садится на пол рядом с моей пораненной стопой.

– Сядь удобнее, я посмотрю ногу.

Послушно подвигаюсь так, чтобы моя стопа свисала с кровати. Смотрю, как Ваня внимательно осматривает рану, а потом кидает на меня осторожный и немного смущенный взгляд.

– Колготки мешают…

– У меня есть запасные, можешь порвать их.

Не раздумывая, Ваня рвет мой бежевый чулок и аккуратно стягивает оторванную ткань с пальцев.

– Ух, глубоко же ты вогнала стекло.