Брак по-американски - Анна Левина Страница 46

Зато когда мы приезжали к Басе, хозяйкой положения становилась я. Бася страдала болями во всех суставах, и я, накупив болеутоляющих мазей, массировала её часами до полного своего изнеможения. Гарик благодарно целовал мне руки и старался как угодно сделать приятное. А мне было достаточно уже того, что он старался!

В одну из сред Бася позвонила мне на работу в гневе и ярости.

— Ну, как вам нравится! — кричала она. — Приезжает раз в неделю навестить мать, а сам весь день сидит у этого проклятого Паприкова! Я не знаю, что у них общего? Хоть бы он умер, этот бандит! Почему его не убьют где-нибудь?

Я не знала, что сказать. Басю было жалко. Паприкова я ненавидела так же, как она. Поведение Гарика меня огорчало не меньше, чем его маму. Кое-как успокоив старушку, переведя разговор на другую тему, я решила вечером поговорить с Гариком.

Когда я пришла с работы, Гарик ждал меня дома. Судя по блеску в глазах, он явно был навеселе. Как видно, с Паприковым они хорошо провели время.

— Как мама? — задала я дежурный вопрос.

— Прекрасно, дорогая! — как ни в чём не бывало ответил Гарик.

— Слушай, а что Циля и Паприков? Они никогда нам не звонят. Ты вообще с ними общаешься? — издалека начала я.

— А как же? — ответил Гарик. — Я разговариваю с ними почти каждый день по телефону с работы.

— Интересно, — посмотрела я на Гарика с укоризной, — какая-то двойная жизнь получается. Одна — со мной, дома, другая — с ними, на работе, и когда ты ездишь навещать маму.

Как всегда в щекотливых ситуациях, Гарик схватился за спасительную сигарету и молча отвернулся к окну. Капризная складка на подбородке злобно поползла вверх.

Я включила телевизор. Гарик сел разбирать ежедневную почту, которую он копил на письменном столе, аккуратно вырезая ножницами квадратик со своим именем и адресом и мелко разрывая его на части. Только после этого конверт или рекламный мусор выбрасывался в помойку. Я не понимала этот маразматический страх, что некто, роющийся в мусорных бачках, узнает мой адрес и придёт меня убивать и грабить, поэтому без разбору выбрасывала всю макулатуру, приходящую из разных агентств и обществ. Но Гарик был другого мнения, часами просиживая штаны за письменным столом, сосредоточенно вырезая и уничтожая бумажные квадратики. «Творчество душевнобольных» — мысленно называла я это бесполезное, на мой взгляд, занятие.

Вечер прошёл в обиженном молчании. Злые гении нашей семьи, Циля и Паприков, так или иначе портили мне кровь и настроение.

На следующий день Гарик пришёл с чудесным букетом моих любимых гвоздик. Неприятный разговор не был забыт, но о нём больше не упоминалось.

Через пару недель намечался день рождения Баси, и мне хотелось отметить его как полагается, доставить ей удовольствие. Я заказала большой именной торт, приготовила холодные и горячие закуски, купила магнитофонную плёнку, на которой общеизвестная песенка «Happy birthday to you!» исполнялась хором и оркестром. В назначенный вечер Гарик привёз свою нарядную, в новом платье маму и двух старушек, приятельниц Баси по дому. Приехала моя мама. На огонёк зашли мои друзья Белла с Фимой. Дочка была дома, помогала мне по хозяйству. Получилась хотя и разношерстная, но шумная и весёлая компания. Все поздравляли Басю. Она оживлённо сияла, польщённая всеобщим вниманием. Свой тост я приберегла к чаю.