По велению сердца - Даниэла Стил Страница 46

– А у тебя есть я! — ответил Финн. Опять он о себе!

– Это совсем другое! — попыталась объяснить Хоуп. — Тебя я люблю, а с Полом меня связывает общее прошлое, и наша дочь, и наша потеря — нашей девочки нет.

– Как и нашего ребенка — из за тебя! — Это были несправедливые слова, но он ревновал ее к Полу и сознательно хотел причинить боль. Ей была ненавистна эта его черта! А то, что выкидыш целиком на ее совести, и вовсе неправда. Это было подло и жестоко — обвинять ее снова и снова. И это говорит ей Финн, который умеет быть таким нежным, страстным, таким заботливым!

– Извини, мне пора, — оборвала его Хоуп. Не хватало еще им сейчас поругаться. Да и выяснять отношения, вдаваться в объяснения, оправдываться было не в стиле и не в правилах Хоуп.

– А если бы я был так болен, ты бы сидела со мной? — продолжал Финн, словно не слыша ее.

– Конечно, — ответила Хоуп сухо.

– Откуда я могу это знать?

– Ты спросил — я ответила. Придется поверить мне на слово. — Она посмотрела на часы. Через полчаса у нее съемка на другом конце города. — Пока, Финн, надо бежать — я уже опаздываю.

Хоуп приехала на съемку, и снова работа шла трудно. Настроение было ужасное. Похоже, у Финна обнаружился талант выводить ее из равновесия. И еще Хоуп с волнением ждала известий от Марка и из за этого очень нервничала. Втайне она надеялась, что все будет хорошо. Но как объяснить тот факт, что Финн врал ей о своих отношениях с издательством? Но если никаких неожиданностей не будет, Хоуп была готова допустить, что эта ложь — болезненная реакция Финна на тяжелую ситуацию, его уязвленное самолюбие. Это, по крайней мере, можно будет извинить.

От Марка не поступало известий до конца недели. Частный детектив должен был передать информацию через него. Марк позвонил вечером в пятницу. Спросил, удобно ли ей приехать к нему в офис, так как у него есть кое какие бумаги и фотографии, которые могут ее заинтересовать. Голос у него был невеселый, но Хоуп не стала задавать вопросов до личной встречи. Всю дорогу она страшно нервничала. Марк хранил невозмутимое молчание, пока они не уединились у него в кабинете. Тогда он открыл какую то папку и протянул ей маленькую потрепанную фотографию. Лицо у него было мрачным.

– Кто это? — спросила Хоуп, разглядывая снимок. На нем были запечатлены четверо мальчишек, от времени карточка пожелтела и истерлась.

– Это твой Финн. — Она перевернула фотографию и прочла: «Финн, Джои, Пол и Стив». — Не знаю, который из них — он. — На всех четверых были ковбойские шляпы, и разница в возрасте была совсем небольшая. — Он и три его брата.

Хоуп бросила на Марка недоуменный взгляд.

– Это какая то ошибка. Он был единственным ребенком в семье. Наверное, это какой то другой О’Нил. Фамилия то распространенная. — В этом она была права. Марк кивнул и зачитал справку.

– Финн был младшим из четырех братьев. Джои за попытку угона самолета на Кубу сел в тюрьму, где пребывает по сей день, это было бог знает сколько лет назад. А до этого он получил условный срок за участие в ограблении банка. Очаровательный мальчик. Стива в четырнадцать лет насмерть сбила машина в Нижнем Ист-Сайде, где они тогда жили. Пол — полицейский, работает в управлении по борьбе с наркотиками. Он старший из всех, это он дал моему человеку эту фотографию. Ее надо вернуть. Отец мальчишек был убит в пьяной драке в баре, когда Финну было три года. Папаша у них чем только не промышлял. Мать, если верить Полу, работала горничной у каких то богачей на Парк-авеню и с четырьмя детьми ютилась в двухкомнатной квартирке многоквартирного дома в Нижнем Ист-Сайде. Дети ночевали в спальне, она — на диване в гостиной. Мать звали Лиззи. Она умерла от рака поджелудочной железы лет тридцать назад, мальчишки тогда были еще совсем сопляки. Судя по всему, они здорово нахлебались. Вскоре Финн с одним из братьев оказались в приюте, откуда благополучно удрали.

В семнадцать лет, уже после смерти матери, он работал грузчиком в порту, но его брат рассказывает, что он всегда был сообразительным парнем и большим мастером сочинять истории. Чем уже много лет и занимается. И неплохо зарабатывает, во всяком случае — до недавнего времени. — Марк побарабанил пальцами по лежащей перед ним папке, а побледневшая Хоуп молча слушала его, крепко сжав губы. Ей было больно, она была в шоке. Марку было ее искренне жаль, но она сама просила его собрать информацию — и вот получила. Буквально все, что Финн рассказывал о своем прошлом, — все оказалось неправдой. Скорее всего, и в этом случае им руководил стыд — ему было неловко признаваться в своем происхождении. Хоуп отчасти понимала его и даже сочувствовала — детство ему выпало нелегкое. — Брат говорит, он сумел поступить в Сити-колледж, после чего они уже больше не виделись.

Имя дала ему мать в честь какого то ирландского поэта — как в воду глядела. По словам старшего сына, она была большой фантазеркой, рассказывала им на ночь сказки, после чего напивалась до бесчувствия и забывалась на своем диване. Замуж она больше не вышла, и, похоже, жизнь у нее и у мальчишек была несладкая, им можно было только посочувствовать. — Тут Марк протянул ей фотографию Финна в возрасте четырнадцати лет. На этой фотографии она его узнала. Красивый мальчик, красивым он и остался. — Полная нищета. Мать в конце концов потеряла работу и жила на пособие, пока Пол не поступил в полицию и не начал ей помогать. Но это было нелегко, ведь он уже сам был женат и имел детей.

Их мать умерла в больнице для бедных. В семье никогда не было денег. Не было квартиры на Парк-авеню, не было дома в Саутгемптоне. Не было папы-доктора. Бабушки и дедушки прибыли из Ирландии через пропускной пункт на острове Эллис, и если с домом в Ирландии и есть какая то связь, то Полу О’Нилу о ней ничего не известно. Он в это не очень то верит. По его словам, их ирландские предки занимались выращиванием картофеля и перебрались в Америку во времена Великого Ирландского голода, как и многие их соотечественники, но такого особняка, как ты расписываешь, у них и быть не могло. После работы в порту Финн перепробовал массу профессий — официанта, шофера, привратника, зазывалы в стриптиз-клубе. Он водил грузовик, развозил газеты и, кажется, довольно рано начал писать и даже продал в журналы несколько рассказов. Брат плохо знает, что было с ним после колледжа. Припоминает, что он вроде бы обрюхатил какую то девицу и женился, но не знает, кто она, и в глаза не видел племянника. Они уже много лет не общаются.

Дальше. Насколько разузнал мой детектив, финансовые дела у Финна — хуже не бывает. Он по уши в долгах, многие из них безнадежные, а его кредитная история в банке — это просто катастрофа. Он объявил себя банкротом. Должно быть, потому и в Ирландию перебрался. Такое впечатление, будто деньги у него вообще не задерживаются, хотя за последние годы он немало заработал на своих книгах. Но сейчас его издательство больше не будет иметь с ним дела, впрочем, это ты уже знаешь. Похоже, лучшее, что случилось с ним за последний год, — это встреча с тобой. И позволь быть с тобой откровенным, если вы поженитесь — ему очень сильно повезет. Чего я бы не сказал о тебе.

В его прошлом нет ничего зазорного — подумаешь, родился в бедной семье! Таких людей много, и их происхождение не помешало им добиться чего то в жизни. На том вся Америка стоит. Можно только восхищаться Финном — он сам выбрался из такого болота. Его кредитная история… Что ж, это тоже не конец света, если ты пожелаешь ему помочь. Но что мне совсем не нравится, — Марк поднял на нее глаза, — так это то, что он врет тебе по любому поводу. Возможно, он стыдится своего происхождения — тогда его можно только пожалеть. Но если он врет на каждом шагу женщине, на которой собрался жениться, это уже плохо пахнет. Дело, конечно, не мое, ты его любишь, но, по мне, он опасный человек. Этот парень или первостатейный лжец, или он преследует свою определенную цель. Он сочинил себе целую легенду, включая аристократических предков, папашу-доктора и целый сонм несуществующих персонажей. Кое-кто из них, возможно, и существует, только вот к Финну не имеет никакого отношения, и это меня очень пугает.