Мочалкин блюз - Акулина Парфенова Страница 46

Пятница

Анна Витальевна кормила завтраком своего сына Александра Александровича. Она предложила мне присесть и выпить чаю вместе с ними.

Это была отличная возможность спросить про антиаллергические средства, которые я намеревалась заказать по Интернету. Похоже, этим стоило заняться немедленно. Глаза Александра Александровича были красны и грозили вылезти из орбит.

– Послушайте, извините, что я вмешиваюсь, но вам немедленно надо на свежий воздух. Вы можете потерять сознание. Я сама аллергик и знаю, что это такое.

– А на что у вас аллергия? – поинтересовался он.

* * *

И мы душевно поговорили о болезнях. Мне даже удалось сильно рассмешить его, когда рассказала про недавний случай у итальянского повара.

– Нужно будет обязательно к нему сходить, попробовать этот десерт, – решил Александр Александрович. – Мама, приглашаю тебя в воскресенье в ресторан.

– С удовольствием, милый, – улыбнулась старушка.

Тут же я высказала свое предложение по поводу антиаллергенных моющих средств, и сын одобрил мое начинание. Он записал электронный адрес нужной фирмы и сказал, что заплатит со своей кредитной карточки. Это меня очень устроило.

Я вышла проводить его до дверей.

– Я вижу, что вы интеллигентная, воспитанная девушка, но для порядка хочу увидеть ваши документы.

Я показала свой паспорт. Он пролистал его. Посмотрел адрес прописки. И страницу «семейное положение». Улыбнулся, вернул мне паспорт и ушел.

Вооруженная новыми знаниями о борьбе с кошачьей шерстью, я принялась очищать жилье Анны Витальевны. Четвероногих пришлось запирать в ванной всем здоровым коллективом, потому что они не могли оставаться равнодушными к новым предметам обстановки в лице пылесоса, вакуума и других. Анна Витальевна принесла им в ванную все их любимые игрушки, коврики и подушки. К чести кошек, драться они начали только через два часа непрерывного совместного пребывания в довольно скромном по размерам помещении.

Мы с Анной Витальевной обсудили достоинства современных балерин Вишневой и Махалиной. Вспомнили также Кургапкину и Колпакову, которых я видела в детстве. И расстались совершенно довольные друг другом. Жаль, что скоро нам предстоит попрощаться. Моя привычка тесно сходиться с людьми и становиться частью семьи моих клиентов имела и оборотную отрицательную сторону. Трудно отвыкать.

Усталая, но довольная, я вернулась домой.

Филонова собиралась куда-то ехать. Она опасливо озиралась по сторонам.

– Куда едешь?

– За товар платить.

– Много денег везешь?

– Много – не много, неважно. Главное, чтобы не украли.

– Да не парься, я на днях шестьдесят тысяч баксов в сумочке везла – и ничего. А ты небось в трусах прячешь?

– Не твое дело, где я прячу, только лучше уж пусть три раза изнасилуют, чем один – ограбят.

Я подумала и решила, что по мне так наоборот. Лучше пусть ограбят.

С такими веселыми мыслями я вошла в квартиру.

Посреди обеденного стола стоял все еще свежий букет лилий. Я понюхала цветы. Они наводили на разные мысли. Но эти мысли нужно было гнать.

Я сделала себе салат с консервированным тунцом.

Потом достала из бабушкиной кладовки вишневый жакет. «Мастерская Васильева. Гостиный Двор. 1892» – значилось на подворотниковой нашивке. Вот винтаж так винтаж. Одно плохо: спинка жакета пострадала от неправильного хранения. Нужно было что-то придумать. Правильнее всего было бы продать его через антикварный магазин. Я надела его. Он был мал мне в плечах, рукава безнадежно коротки.

И я решила не портить хорошую вещь, а порезать какого-нибудь Armani из филоновских закромов. И точно. Нашелся именно Armani. На подоле кремового платья без рукавов красовалось жирное пятно.

Я примерила платье. Оно было точно впору. А что, если действительно попробовать вывести пятно? Я боролась долго. Но, видимо, не зря эти вещи слили за бесценок. Если бы можно было его вывести, это было бы сделано до нас.

Я взяла самые большие и острые ножницы. И приготовилась к ответственному шагу.

«Прости, Джио», – сказала я вслух. И недрожащей рукой придала подолу фалдовую форму текущего сезона. Обшить такой сложный край подкройной не удастся. Я взяла зажигалку и долго и тщательно обжигала тонкий шелк.

Неповторимая изящная линия фирменного силуэта Armani исчезла, стала дискретной и неверной. Нужно было к вновь созданному платью что-то подобрать.

Из отрезанного подола получился маленький шарфик.

В кучке нашелся плащик Burberry. Это была большая удача. Вещи Burberry мало меняются от сезона к сезону.

Проблема была в том, что накладные кармашки и погончики были испорчены чем-то вроде масляной краски темно-синего цвета. Счистить это с нежной клетчатой бежево-кремовой ткани возможным даже не представлялось. Как же быть? И тут меня осенило. В магазинчике Triniti неподалеку я видела сумку Burberry точно такой же расцветки. Ткань была, разумеется, другого качества. Но расцветка и формат клетки совпадали. Сумка была обширная, пухлая, ее бы хватило. Правда, стоила она немало. Но плащик будет стоить гораздо дороже.

Сказано – сделано. Буду учиться у быстрой Кьяры.

* * *

К вечеру мне удалось реанимировать целый ансамбль. Включая коричневые брючки Sportmax, на которые удалось наложить тайные заплатки.

Филонова была счастлива. Она схватила вешалку и побежала в соседнюю парадную в химчистку.