Лето, книжка и любовь! - Александра Кэрью Страница 46

Одну стену занимал встроенный шкаф, и Лия увидела одежду, висящую в беспорядке. Это доказывало, что кто-то здесь жил время от времени и что дом не был заброшен.

На другой стороне был вход в еще одну ванную с двумя раковинами в каменной столешнице и марокканским зеркалом. Между раковинами стояла пустая ваза, ожидающая прикосновения женщины. На полочках вместо духов, масел для ванны и других женских штучек она увидела моющие средства.

Казалось, что его бывшая жена и Элоди были изгнаны из его жизни и все их следы были методично и тщательно удалены.

— Как у тебя дела? — послышался его голос. — Я пользуюсь только душем.

— Почему мне кажется, что женщины устроили этот дом для тебя, а потом оставили тебя с ним наедине? — спросила Лия.

— Это так очевидно? Пойдем, кофе готов.

Они прошли вниз, на кухню, где пахло свежим кофе, выложили круассаны в плетеную корзинку и приготовили поднос с чашками, тарелками и молочником. На кухне была дверь, ведущая в сад с элегантным газоном, на котором росли кипарисы и пальмы. Слева был бассейн, окруженный шезлонгами. Они расположились за мозаичным столиком в тени оливкового дерева.

— Дом очень красив, — повторила Лия. — Но выглядит заброшенным.

— Еще многое надо сделать, — он налил кофе, и она разломила круассан.

— Что случилось с Элоди? — спросила она, убеждая себя, что проведенная с ним ночь дает ей право на этот вопрос.

— Мы разошлись в прошлом году. Я был в разъездах, мы виделись все меньше и меньше. Это было нелегко.

— А где она сейчас?

— Думаю, в Париже, — сказал он неуверенно и сменил тему: — А ты? Я знаю, что ты кого-то оставила в Лондоне. И с тех пор никого не было?

— Был, — начала она. — Его звали Бен, он фотожурналист, приезжает в Дикую Розу время от времени.

— Ученик Пичс?

— У нас был короткий роман, всего пару месяцев, — одиннадцать недель и четыре дня, подумала она, но кто собирался считать?

— И как это закончилось?

— Он начал встречаться с другой. Старая любовь.

Они замолчали. Лия вспомнила, как было легко молчать с Беном, и почувствовала себя виноватой, что у них не получилось.

— Так мы едем в горы? — спросил Ник, смахивая крошки со своей рубашки.

— Мне бы хотелось, — и она почему-то проверила свою сумку. — Черт, какая дура, забыла темные очки.

— Хочешь, заедем и заберем?

— Не могу поверить, что у меня такой ранний склероз, — пошутила она. — А могу я пройти напрямую?

— Давай попробуем, — и он встал, бросив салфетку на стол.

Они прошли через сад, мимо бассейна, мимо сосен, явно не принадлежащих никому, и она увидела свой садик около кухни. Он вел ее за руку, помогая пройти по крутой тропинке, вороша палкой высокую траву в поисках змей.

Они дошли до забора Дикой Розы, Ник открыл старую калитку, и Лия проскользнула в свой садик. Было странно входить домой таким путем, ей показалось, что она видит свой коттедж впервые.

Она открыла дверь и нашла очки на столе в столовой. Затем она заперла дверь и присоединилась к нему, нервно смеясь, как будто делала что-то не так. Они поднялись к нему в дом.

Убрав все после завтрака, они сели в машину и поехали по дороге Наполеона, выше и выше, где вместо гераней и олеандров росли вереск и дикий розмарин, можжевельник и тимьян. Они проезжали деревни и городки, и Лия наслаждалась видом Прованса, которого еще не знала.

— Ты счастлива? — спросил он, когда они добрались до вершины и замерли, наслаждаясь открывшимся видом.

— Да, — сказала она.

Она ощущала счастье и страх, волнение и тревогу, все сразу. Но чувствовала ли она себя когда-либо свободно, легко и раскованно в его присутствии?

Это был еще один вопрос.