У любви свои законы - Линда Ховард Страница 46

Он приехал ровно в шесть, как она и думала. На ужин была свиная отбивная с шафрановым рисом и свежими зелеными бобами. Он все стрелял глазами по сторонам, задерживаясь взглядом то на накрахмаленных салфетках, то на маленьком букете диких роз, который она выставила на стол, и вдыхая аромат домашней еды. Она чувствовала, что по всему этому он уже успел соскучиться.

На десерт был лимонный шербет. Они сидели и болтали.

Ей было легко с ним. Мистер Плизант был старомоден, и оттого Фэйт было очень уютно рядом с ним. В детстве окружающие так редко награждали ее своим вниманием, что теперь Фэйт это очень ценила.

Около восьми часов в дверь неожиданно сильно постучали. Фэйт насторожилась. Она заранее знала, кто это пожаловал к ней в гости.

— Что? — спросил мистер Плизант, видя, как она встревожилась.

— Боюсь, вам сейчас придется познакомиться с Греем Руярдом, — ответила она, поднимаясь из-за стола. Как обычно перед встречей с Греем, у нее сильно забилось сердце. За последние пятнадцать лет в этом смысле ничего не изменилось. Рядом с ним она постоянно ощущала себя одиннадцатилетней большеглазой девчонкой, которая с благоговейным трепетом смотрит на своего идола.

На дворе были уже сумерки, хоть в эту пору весеннее солнце каждый раз как будто с большой неохотой закатывалось за горизонт. Силуэт Грея четко выделялся на фоне бледно-опалового неба. Высокий, широкоплечий мужчина с темным пятном вместо лица.

— Надеюсь, я тебя не отвлекаю? — произнес он таким тоном, что она сразу поняла: на самом деле ему в высшей степени наплевать, отвлекает он ее от чего-нибудь или нет.

— Если бы ты меня отвлекал, я не открыла бы дверь, — довольно резко ответила она, впуская его в дом. Фэйт не хотела отвечать выпадом на выпад. Ради мистера Плизанта. Но так получилось.

Улыбка, с которой Грей посмотрел на мистера Плизанта, уважительно поднявшегося из-за стола, была скорее похожа на волчий оскал. Когда Грей вошел в комнату, та словно стала меньше. На Грее на этот раз была белая рубаха, черные джинсы и ботинки без каблуков. Сейчас он больше, чем когда-либо, походил на флибустьера. Белые зубы сверкали почти так же, как бриллиант в ухе.

— Мы уже поужинали, — ровным голосом проговорила Фэйт. Ей вновь удалось взять себя в руки. — Мистер Плизант, это Грей Руярд, мой сосед. Грей, это Фрэнсис Плизант из Нового Орлеана.

Грей протянул ему для рукопожатия свою здоровенную лапу.

— Друг или деловой партнер? — спросил он таким тоном, как будто имел право это знать.

Мистер Плизант задумчиво пожевал губами и проговорил:

— И то и другое, наверное. А вы? Просто сосед или еще и друг?

— Нет, — быстро сказала Фэйт. Грей бросил на нее тяжелый взгляд.

— Не совсем, — ответил он.

В глазах мистера Плизанта сверкнули живые огоньки.

— Понимаю. — Он поцеловал Фэйт руку, потом чмокнул ее в щеку. — Мне надо идти, дорогая. Пора дать отдых старым костям. Распорядок у меня теперь, почти как у младенца. Прекрасный ужин. Спасибо.

— Вам спасибо, — ответила она и тоже поцеловала его в щеку.

— Я позвоню, — сказал он на прощание, направляясь к дверям. Как и утром, Фэйт проводила его до крыльца и помахала рукой, когда он отъезжал со двора.

Борясь со страхом, она закрыла дверь и вернулась в гостиную, где остался Грей. Когда она вошла в комнату, он молча приблизился к ней почти вплотную. Из глаз его разве что не сыпались искры.

— Кто это был, черт возьми? — прорычал он. — Старичок-ухажер? Зачем ты ездишь в Новый Орлеан? Чтобы совмещать полезное с приятным?

— Не твое дело, — резко ответила она. Фэйт устремила на него горящий взор. Мистер Плизант был на сорок лет старше ее, но Грей тут же подумал, что она спит с ним.

Он сделал еще шаг ей навстречу, сократив дистанцию до предела.

( Черт возьми, вот уже два дня, как это мое дело!

От этого намека на то, что произошло между ними в Новом Орлеане, кровь прилила у нее к лицу.

— Это здесь ни при чем… — начала она смущенно, но он не дал ей договорить, схватив за плечи и сильно тряхнув.

— Ничего себе «ни при чем»! Может быть, тебе освежить память?

Он наклонил голову… Фэйт уперлась руками ему в грудь, но слишком поздно. Его рот накрыл ее губы и… Фэйт будто захлестнуло волной. Кровь бешено застучала в висках, голова закружилась. Напряжение в ней исчезло, губы разомкнулись, чтобы впустить его жаркий язык. Она жадно вдыхала его запах, в котором угадывалось сразу несколько оттенков. И синие, и золотистые, и цвет красного вина… Этот запах окружил ее со всех сторон, не давая вздохнуть. Под ее ладонью тяжело и гулко билось его сердце. Она почувствовала, как он возбужден. Грей неистово терся о ее живот.

Наконец он оторвался от нее и отступил на шаг назад. Грей тяжело дышал, в глазах его блестело возбуждение, губы увлажнились, покраснели и чуть припухли от поцелуя.

Он положил руки ей на плечи и принялся нежно разминать их сильными пальцами.

— Не пытайся отрицать то, что между нами было.

— Ничего не было, — отчаянно солгала она. Грей знал, что она лжет. Она видела, как исказилось гневом его лицо, но все равно солгала.

Фэйт знала, чего он добивается. Тогда в Новом Орлеане она допустила большую ошибку. Дала ему палец, а теперь он хочет забрать всю руку. Возможно, по дороге сюда он думал, что она достанется ему легко. Он уложит ее в постель, а потом уговорит уехать из города. И еще скажет, что это нужно им обоим. Скажет: «Ну ради меня!» Чтобы они могли быть вместе, но не огорчая его мать.

Поэтому она солгала сейчас. Фэйт дала ему понять, что разгадала его планы и не уступит.

Она оттолкнула от себя его руки и отступила в сторону, чтобы он в случае чего не смог прижать ее к двери.

— Всего лишь поцелуй…

— Да, а Кинг-Конг всего лишь обезьяна! Черт возьми, да стой ты спокойно! — раздраженно бросил он, схватив ее за руки. — Не мелькай перед глазами, у меня уже голова кружится! Успокойся, я не собираюсь заваливать тебя. По крайней мере, не сейчас.

В глазах ее мелькнула паника.

— Только попробуй! — крикнула она, вновь пытаясь вырваться. — Хоть сейчас, хоть когда!

— Может, хватит? — рявкнул он. — Не дергайся ты, у тебя же синяки будут, не у меня.

Быстрым движением он развернул ее к себе спиной и прижал к груди, обхватив руками и лишив всякой возможности двигаться.

Он сделал это так быстро и без видимых усилий, что ей стало обидно до слез. Она чувствовала жар его большого крепкого тела, и возбуждение резко усилилось. Голова ее непроизвольно откинулась ему на грудь, напряжение ушло. Она устала бороться, опьяненная его сильным мужским запахом, от которого кружилась голова. Фэйт изнемогала от желания, но понимала, что если хоть чем-нибудь проявит это, то уже через пять минут они будут в постели.