Дар наслаждения - Симоне Бенке Страница 46

Элен провела рукой по черному кожаному дивану. Он был холодным и неприятным на ощупь. Ее взгляд блуждал по стенам, на которых висели жутко дорогие бра. Теперь они принадлежат Тому. Как и встроенная кухня, на которой Элен никогда не готовила. Ковры, привезенные из Марокко. Бокалы для шампанского из Венеции. Что делать со всем этим хламом?

Она хотела к Торальфу! Элен постоянно думала о нем. Он в свое время поступил так же. Но все она оставлять не хотела. Она заберет книги, диски, с которыми связаны теплые воспоминания. И фотографии тоже. Да. На них запечатлены события, которые она хотела сохранить в памяти. Ее письма. Некоторым уже больше десяти лет. Теперь ей не о чем волноваться: она больше не поссорится из-за них с мужем.

Том метался между полным безразличием и обожанием. То он нервно хлопал дверями, то на коленях просил Элен передумать. Но уже ничто не могло заставить ее изменить свое решение.

Несмотря на затяжную «черную полосу», она ощущала в себе силы для нового рывка. Может, дело было в первых теплых лучах. Во всяком случае, ситуация на работе не давала особых поводов для радости. Элен занималась одним-единственным проектом: раз в месяц она сдавала в журнал очерки о самых дорогих отелях Европы.

Антонио давал ей понять всю степень ее неблагоразумия, как он это называл. В начале года между ними произошла крупная ссора. Он уже разработал концепцию для проекта с «Катар Эйрлайнз», что предполагало развитие темы соколиной охоты. При этом он делал ставку скорее на количество, чем на качество. Он обо всем замечательно договорился с туристическими компаниями и телевизионщиками. Но вот незадача: они забыли спросить Элен. А данная концепция предполагала приобщение к работе профессионального сокольничего.

Элен и Антонио уже больше трех лет работали вместе. И еще не было случая, чтобы кто-то из них упорно стоял на своем и не хотел идти на компромисс. После того как Элен наотрез отказалась участвовать в проекте, она впервые испугалась, что он вышвырнет ее на улицу. Так сильно он разозлился, когда понял, что дальнейшие препирания бесполезны и проект придется закрывать.

Но Антонио не заслужил бы своей славы, если бы сдавал позиции так просто. На этот раз он привлек на свою сторону Маркуса.

Дело было на корпоративной вечеринке. Они втроем беседовали, когда вдруг Антонио спросил Маркуса, делал ли он за всю свою двадцатилетнюю карьеру такие глупости, как Элен.

— Перед тобой не пустоголовая блондинка, Антонио. Элен — профессионал. У нее хорошо подвешен язык, она целеустремленная натура. И чертовски умна. Не только в профессиональных вопросах.

Антонио удивленно посмотрел на него. Дальнейшие слова Маркуса поразили даже Элен:

— Она достаточно умна, чтобы не делать работу смыслом всей своей жизни. — Он, улыбаясь, смотрел вдаль. — Мы с ней в этом очень похожи, но я таких людей редко встречаю. Посмотри внимательнее на них. — И он указал на остальных собравшихся.

— Ты сейчас можешь себе это позволить. Она — нет, — перебил его Антонио.

Он взглянул на Элен, которая пригубила шампанское из своего бокала.

— Антонио, скажи, ты когда-нибудь видел, чтобы я впутывал в дела людей, которых люблю? Если этот загадочный сокольничий действительно так много значит для Элен, она хорошо понимает, что при таком тесном сотрудничестве для любви не остается места. — Он наклонился к Антонио. — Ты, по-моему, как никто другой должен об этом знать. Сколько в среднем протягивает твоя очередная киска?

— Это-то здесь при чем?

— Я только хочу сказать, что если он и она вместе получают гонорар, то скоро начинают воспринимать друг друга уже не как любовников. Общие денежные дела наповал убивают всякие чувства. Любовь живет желанием и романтикой, которые отсутствуют в деловой жизни.

Маркус оставил Антонио обдумывать сказанное, взял Элен под руку и повел танцевать. Она с признательностью посмотрела на него. Музыка была слишком громкой, чтобы можно было его как-то иначе отблагодарить.

Для Элен все это было довольно неожиданно. Ведь она ничего не рассказывала Маркусу о Торальфе. А он ничего не спрашивал. И Элен это устраивало. За годы их дружбы Маркус научился использовать другие подходы. Она понимала, что он видит ее насквозь без всех этих вопросов и ответов. Да, она часто делилась с ним своими проблемами. Он очень хорошо умел слушать, и ему всегда отлично удавалось поднять ей настроение. Он использовал свое феноменальное знание человеческой психологии и часто подсказывал Элен верные решения.

Когда Элен стала работать на Маркуса, она нередко сопровождала его на гастролях. Вечером после выступления, когда уходил домой самый ярый его фанат, они с Маркусом перебирались в холл отеля, где стоял рояль. Он был виртуозом, очень одаренным пианистом, первым, кого Элен слушала «живьем». Музицирование было одной из немногих вещей, которым Элен с детства хотела научиться. Но, к сожалению, не могла, потому что не обладала достаточным талантом.

В дальнейшем менеджеры всегда бронировали для Маркуса номера с роялем, и не нужно больше было беспокоиться, что их потревожит назойливый поклонник. Маркус расслаблялся, играя на фортепиано. А Элен с удовольствием наблюдала за ним.

Постепенно из кумира и поклонницы они превратились в хороших друзей. У Элен больше не билось бешено сердце, когда она его видела. Вместо этого она чувствовала радость и предвкушала несколько замечательно проведенных вместе часов. И все-таки она поражалась, как он мог околдовывать тысячи людей одним только жестом или удачной фразой. А когда после выступления его осаждали поклонницы, он с несчастной улыбкой смотрел на Элен. И она знала, что ему осточертело всеобщее обожание. Нужно было уходить.