Авантюрист - Габриэль Мариус Страница 46

— Я его уже третий раз читаю, — проговорила Тереза без выражения. — А некоторые из моих книг и по четвертому.

Ребекка бросила на нее быстрый взгляд.

— Ты что, постоянно перечитываешь все эти книги?

— Да, — ответила Тереза. — Пока не появится какая-нибудь новая.

Ребекка не знала, восторгаться этим или тревожиться.

— Это, конечно, очень хорошо, Тереза, но тебе не кажется, что время от времени можно было бы заниматься чем-нибудь еще?

— Например, чем?

— Гулять. Дышать воздухом.

— Дома отец водил меня на матчи «Гигантов».

— Ты любишь бейсбол?

— Нет.

— Тогда почему ты ходила?

— Он думал, что я получаю большое удовольствие. И Девон тоже ненавидит бейсбол.

— Понимаю. — Ребекка задумалась. Вот, значит, откуда эта бейсбольная кепка с эмблемой «Гигантов». Бейсбольные матчи были единственным местом, где отец полностью все свое время посвящал Терезе.

Больше всего ей сейчас хотелось снять с нее эту дурацкую кепку, загладить спутанные волосы назад и смотреть, смотреть, смотреть. Ведь она так толком еще и не разглядела свою дочь. Но Тереза сидела, нахохлившись, похожая на дикую лесную зверушку. Казалось, она находится здесь и одновременно еще в каком-то, известном только ей одной месте. На волосы было страшно смотреть — настоящие заросли.

— Знаешь, что я сейчас подумала? Как раз сегодня к синьоре Фиорентини приезжает парикмахерша Марчетта. Синьора Фиорентини — это моя прежняя хозяйка, у которой я снимала комнату. Как ты посмотришь на то, если мы заедем к ней и попросим Марчетту привести в порядок твою голову? Подстричь, помыть и так далее.

— Нет, — последовал краткий ответ.

Несколько секунд Ребекка молчала.

— Послушай, Тереза. Когда мы возвратимся назад, твой отец снимет с меня живой кожу и только потом, может быть, убьет. Ты это знаешь. Так сделай же мне это одолжение. Тогда, возможно, я буду легче переносить пытки. — Она бросила взгляд на Терезу, которая что-то рисовала пальцем на стекле. Ответа не последовало, но и отказа тоже. — Синьора Фиорентини очень милая. Думаю, она тебе понравится.

На следующей развилке Ребекка свернула к дому Фиорентини. Фургон Марчетты уже стоял у ворот. Стрижка проходила, как и обычно, на кухне. Синьора Фиорентини, завернутая в полиэтиленовое покрывало, при виде Ребекки пришла в неописуемый восторг. Она подняла столько шума, как будто Ребекка отсутствовала не два дня, а много недель. Ребекка представила насупившуюся Терезу и объяснила, что к чему. Марчетту, разумеется, это предложение только обрадовало. Она закончила с волосами синьоры Фиорентини, высушила их феном, а затем кивнула Терезе.

— Давай иди, — улыбнулась Ребекка.

Тереза несмело подошла к креслу, вся какая-то жалкая, напряженная, несчастная, и позволила Марчетте снять с себя кепку.

Синьора Фиорентини задумчиво ее рассматривала.

— По-моему, она немного ненормальная, — сказала она Ребекке по-итальянски.

— Это девочка со странностями и очень одинокая, — ответила Ребекка. — Но с головой у нее все в порядке.

Марчетта наклонила Терезу над раковиной и обильно смочила волосы шампунем, все время восклицая и щелкая языком по поводу спутанных клубков. Ребекка видела, как побелели костяшки пальцев Терезы, когда та ухватилась за край раковины, и взмолилась: «Только, ради всего святого, не устраивай никаких сцен!» Самое страшное, если с ней сейчас случится припадок. Но кажется, все обошлось. Вымыв волосы, Марчетта завернула Терезу в покрывало и защелкала ножницами.

Ребекка болтала с синьорой Фиорентини, но все ее внимание было обращено на Терезу. Она исподтишка изучала лицо своего ребенка.

Тереза была не такая хорошенькая, как Девон, но, с другой стороны, ее лицо казалось более интересным. Нос несколько длинноватый, прямой, с нежно раздвинутыми сводчатыми ноздрями. Глаза — их можно было рассмотреть, когда она давала себе труд взглянуть на вас, — большие, спокойные, красивые, но веки бледно-голубоватые, а внизу тени. Ребекке было ясно, что это связано с образом жизни, какой ведет девочка. Очень впечатляющим был широкий подвижный печальный рот. Ребекка знала, что если хотя бы однажды Тереза заставит его улыбнуться, ее сходство с Райаном окажется еще сильнее и еще… болезненнее. Тереза сжала подлокотники кресла с таким же отчаянием, с каким только что сжимала край раковины. Ребекка почувствовала прилив острой жалости. Наверное, жизнь этой девочки состояла из непрекращающихся, следующих друг за другом тяжелых испытаний.

— Они к тебе хорошо относятся? — заботливо спросила синьора Фиорентини.

— Хозяин немного тиран, но вторая девочка очень милая. В общем, они меня устраивают.

— Если не понравится, ты всегда можешь вернуться сюда, — заверила ее синьора Фиорентини. — Никто не займет твою комнату до середины зимы. Да и если даже кто-то сюда приедет, мы всегда тебя устроим. Можешь не беспокоиться.

— Спасибо вам большое, синьора Фиорентини, — сказала Ребекка.

Синьора Фиорентини, помолодевшая после священнодействий Марчетты, спрятала сплетенные руки под своей большой грудью.

— А если этот мужчина хоть пальцем тебя тронет, скажи только слово, и мои мальчики заставят его пожалеть, что он родился на свет.

Ребекка видела, что Тереза разве что не скрипит зубами, Марчетта болтала без перерыва, не обращая внимания на то, что девочка ее не понимает. Когда же она закончила и высушила волосы, результат оказался поразительным.

— Ты выглядишь замечательно, — в восторге воскликнула Ребекка. — Ты такая хорошенькая, Тереза. Посмотри!

Тереза глянула в зеркало и отвернулась. Но Ребекка не могла скрыть радости. Трансформация с девочкой произошла удивительная. Воронье гнездо на голове превратилось в копну мягких кудрей. Оказывается, у нее прекрасная форма лица. Прежде грязные космы, закрывающие щеки, делали девочку немного похожей на хорька. А теперь выяснилось, что у нее высокие скулы и длинная стройная шея. Она выглядела очаровательной.

Марчетта достала баллончик с лаком для волос, но Ребекка покачала головой.

— Не надо, Марчетта. Она хороша и так. Спасибо тебе большое.

— Послушай, — сказала, смеясь, синьора Фиорентини, — вы сейчас выглядите как мама с дочкой. По возрасту она вполне могла бы быть твоим ребенком.

Ребекка вздрогнула, подумав: как хорошо, что Тереза не понимает.

Ну что ж, что бы ни случилось, но против этих конструктивных изменений во внешности Терезы, наверное, ни Майкл Флорио, ни Девон возражать не будут. Она расплатилась с Марчеттой, попрощалась и усадила Терезу в джип.

— По этой дороге я привыкла ездить на мотороллере, — сказала Ребекка, радуясь успеху. — Но на джипе твоего отца много приятнее.

Тереза сидела с кепкой на коленях, глядя вперед. Сейчас она выглядела совсем другой, словно стрижка освободила ее от чего-то обременительного и неприятного. В посадке головы на стройной шее было что-то неуловимое, отчего девочка казалась Ребекке одновременно и беззащитной, и смелой.