Аметистовый венец - Мэгги Дэвис Страница 46

Его глаза лукаво заблестели.

– Ну что ж, кричите, зовите их.

Тяжело дыша, Констанс смотрела на него злыми глазами.

– Сейчас позову, – сказала она.

– Ах, моя милая графиня, моя сказочная принцесса несравненной холодной луны. Неужели вы забыли, что это я, а не кто иной, крепко держал вас в объятиях? Неужели вы забыли, как вы извивались и кричали, как вонзали мне в спину ногти, стараясь всецело, слышите, всецело, завладеть мной? – тихо и медленно протянул он. – И находились мы не в мягкой постели, которая располагает к неге, а проделывали все это стоя, как поступает в таких случаях – как это вы изволили выразиться? – «уличная шваль».

– Вы изнасиловали меня.

– Вы сами знаете, что это неправда. – Держа ее одной рукой, Сенред стал расшнуровывать лиф ее платья. – Ваши глаза откровенно признаются, что вы не возражали бы против повторения того, что было.

– Однажды вы были моим пленником, сидели на цепи, – сказала, как выплюнула, она. – Если вы посмеете притронуться ко мне, клянусь, я…

Он приложил палец к ее губам:

– Не надо умолять меня, дорогая графиня. В отсутствие посланника Клеров, который положил глаз на ваш туго набитый кошелек, я сам совершу жертвоприношение.

Сенред сорвал с себя рубашку и зашвырнул ее в темный угол.

– Вы сумасшедший! – воскликнула она.

– Именно так меня часто называют.

Он с силой притянул ее к себе. Прежде чем она смогла оказать хоть какое-то сопротивление, его губы уже целовали ее, раздвигали ее губы. Его язык углубился в ее рот. В негодовании Констанс пыталась вырваться, но у нее ничего не получилось.

Целуя ее, он одновременно круговыми движениями ласкал ее волосы, согревая живительным теплом не только ее шею, но и все тело.

Она даже не могла пошевелиться. Его настойчивые поцелуи все шире раздвигали ее ноющие губы.

Констанс застонала. Она чувствовала прикосновение его твердой, возбужденной плоти. Нетрудно было догадаться, что каждым своим движением он разжигает в ней чувственное пламя.

Она вонзила в его руки ногти и прижалась к нему. Поцелуй за поцелуем пробивали брешь в ее не слишком-то настойчивом сопротивлении. Этот безумец, все время снившийся ей в кошмарных снах, испытывал непреодолимое желание вновь обладать ею.

Меж ее бедер вспыхнуло сильное, непокорное пламя, в груди запульсировала кровь, болезненно напряглись соски. Когда Сенред отодвинулся от нее, он с трудом переводил дух и на его влажных губах сохранялся аромат ее кожи. – Милая графиня, – хрипло пробормотал он. – Этого-то я и хочу все время с той ночи, когда впервые обладал вами.

Он с новой силой принялся ласкать ее.

Констанс всхлипнула. Пожалуй, не выпей столько вина, она вела бы себя смелее, попыталась бы его оттолкнуть, во всяком случае, могла бы оказать сопротивление. Сейчас же все ее попытки высвободить руки оказывались безуспешными.

– То-то и оно, дорогая. – Его пальцы уже расшнуровали лиф ее платья. – На этот раз я хочу иметь вас обнаженной.

«Обнаженной?» Констанс почувствовала, что ее мысли проясняются. И смогла отодвинуться достаточно, чтобы ударить его.

Однако Сенред ловко уклонился, и кулак пролетел над его плечом. Но прежде чем она успела кинуться к двери, он схватил ее за руку и потащил к кровати. Затем толкнул ее, и она упала, раскинувшись, на постели.

– А этот хлыщ имеет вас?

– Имеет меня? Похоже, вы принимаете меня за потаскуху. – И она изо всех сил ударила его в лицо.

Но Сенред как будто этого даже не заметил, спокойно расшнуровывая ее корсаж, а затем принимаясь за шелковые юбки. Он небрежно бросил ее одежду на пол и схватил ее за рукав сорочки. Констанс услышала, как затрещала рвущаяся ткань.

Затем он навалился на нее.

– Вы благоухаете, как цветы, я до сих пор помню ваш запах.

Не обращая внимания на ее кулачки, он забрал в обе ладони ее волосы и зарылся в них лицом.

Тогда Констанс лягнула его ногой. Он чуть-чуть попятился, она лягнула его опять – на этот раз прямо в живот. Тяжело дыша, Констанс подкатилась к краю кровати. Но Сенред удержал ее, навалившись сверху.

Затаив дыхание, Констанс перестала отбиваться. Он буквально пригвоздил ее к кровати своей тяжестью, а его губы целовали нежный изгиб ее шеи.

«Что мне делать? – всхлипнув, подумала она. – Как отвязаться от него?» И почему он так ее унижает? Ведь он уже однажды отомстил ей. Да, он очень красив и абсолютно уверен в своем чувственном обаянии. Пригвожденная им к кровати, она остро ощущала ритм его дыхания, ощущала, как его руки ласкают ее волосы. На нее расслабляюще действовало тепло его большого тела. Она хорошо видела его красивое, словно изваянное скульптором лицо, шапку золотых волос, мерцание сапфировых глаз.

Она облизнула пересохшие губы.

– Вы делаете мне больно.

– Простите. – Сенред распутал пряди ее волос. На покрывало посыпался золотой бисер. Пышные волосы разметались по ее плечам. – Ах, Констанс, – пробормотал он, – не знаю, чем вы сумели меня околдовать, но я вернулся к вам.

Она лежала совершенно неподвижно. Человек этот опасен и жесток, от него можно ждать только горьких мук. Тем временем его руки изучали ее груди, уделяя наибольшее внимание соскам. Она с ужасом поймала себя на том, что ожидает, когда его губы начнут целовать все ее тело, а язык будет разжигать волнующее пламя страсти.

– Отпустите меня, – попросила она дрожащим голосом. – Я не хочу, чтобы вы ко мне прикасались. Вы безумны, пережитые несчастья помрачили ваш рассудок.

Он рассмеялся.

Ее разорванная нижняя рубашка уже валялась на полу. Обнаженные налитые груди, казалось, так и стремились к нему. Он чуть отодвинулся, чтобы посмотреть на нее, и даже присвистнул.

– Как вы можете отвергать меня, когда все, что я делаю, наполняет каждую клеточку вашего тела жгучим желанием? – Он прильнул к ее груди губами, и она затрепетала в ответ на его ласку. – Подарите же мне всю свою мягкость, весь огонь своего желания.

Он подмял ее под себя и нашел своими губами ее рот.

На Констанс как будто накатила темная волна забвения. Она уже плохо сознавала, что делает, только ощущала, каким обжигающим потоком разливаются в ее крови его страстные слова. Голова у нее кружилась, она все сильнее и сильнее подпадала под магическую силу его обаяния.

Но она все же сопротивлялась, сопротивлялась из последних сил и даже оторвала свои губы от его губ.

– Именем Иисуса заклинаю вас, отпустите меня, – прошептала она. – То, что вы хотите сделать, – безумие. И это опасно… Не только для вас, но и для меня.

– Нет. – Его ноги, как клещами, обхватили ее тело. – Вы знаете, что хотите меня, и я тоже это знаю. – Его губы принялись мягко пощипывать ее груди. – Вы владеете каким-то волшебным секретом. Почему, лаская вас, я не могу хоть чуточку насытиться?