Фонтан мечты - Джози Литтон Страница 46

Что бы ни было в той адской смеси, что Амелия толкла ступкой и взбивала пестиком, пахла она ужасно. Нилс не выдержал и, распахнув окно, высунул голову наружу. Свежий воздух немного улучшил атмосферу, но не настолько, чтобы тошнотворная вонь не ощущалась вовсе.

– Что это? – стараясь дышать ртом, спросил Нилс.

Амелия чуть отвернулась от фарфоровой миски, в которой готовила лекарство, и ответила:

– Сгнившая мякоть фрукта, который растет только у нас, в Акоре.

– Сгнившая? А свежая мякоть никак не подойдет?

– Нет, покуда фрукт не сгниет, от него никакой пользы.

– Я не дам намазать этой гадостью Шедоу.

– Именно это я и собираюсь сделать. Эта гадость остановит инфекцию.

– Эта дрянь его убьет.

– Нилс, это серьезное обвинение.

– Прости, я не хотел тебя обидеть. Я просто не понимаю, как это снадобье может ему помочь.

– Насколько я понимаю, на сгнившей мякоти растет что-то такое, что убивает инфекцию. По крайней мере, в большинстве случаев.

– Моя старая бабка останавливала кровотечение паутиной.

– Я слышала о таком методе. И еще я знаю, что змеиный яд заставляет сердце реже биться, что бывает необходимо при сложных хирургических операциях.

– Не говори мне о хирургах. Не вижу разницы между ними и мясниками.

– В Акоре все совсем не так. А теперь держи. – Она протянула ему миску с вонючим содержимым. С гримасой отвращения он взял ее у нее из рук.

С величайшей осторожностью она сняла повязку с раны и внимательно осмотрела шов.

– Нам ничего другого не остается.

– Ты в этом уверена?

– Не знаю более эффективного лекарства. – Взяв у него из рук миску, она осторожно намазала края раны полученной кашицей.

Закончив работу, она поставила миску с остатками на подоконник. Занимался рассвет. Скоро должны вернуться слуги.

– Я схожу на минутку вниз, – сказал он. – У тебя есть все необходимое?

Амелия кивнула.

– Да, на данный момент все есть. Но я была бы благодарна тебе за чашку горячего чая.

Он и сам мог бы догадаться. Она спала не больше, чем он, более того, она не побоялась приехать к нему среди ночи, после того как он сделал все, чтобы этого не допустить. Приехала, чтобы помочь его брату. Кто и когда так благородно поступал по отношению к любому из них? От отца остались лишь слабые воспоминания. Их мать, хорошая и сильная женщина, отправила сыновей в люди, где им предстояло столкнуться с суровой жизненной правдой, когда они были почти детьми. Иного выбора не было, учитывая обстоятельства их жизни и характер братьев. С тех пор и он, и Шедоу добывали средства к существованию самостоятельно. Они много сделали для своей страны, но ни тому, ни другому не приходило в голову ждать от мира ответного добра.

А что сейчас? Он прекрасно понимал, что Амелия отнеслась к нему как к собственному брату, к члену семьи. Она с ходу отмела все препятствия, вставшие у нее на пути, включая и его, Нилса, подозрительность. Та неизбывная любовь, которой природа наделила акоранцев, пролилась золотым дождем и на него, и на его брата. Для Нилса существование таких отношений стало шоком. И, что еще хуже, познав доброту, которой не видел прежде, он, наверное, с трудом сможет дальше жить без нее.

Он приготовил чай для Амелии и кофе для себя, поджарил тосты на очаге, нашел масло и джем и все это уложил на поднос. Готовить завтрак для двоих – как это приятно, как по-домашнему. Тайная мечта. Он усмехнулся. Чего бы его враги – а их был легион – не отдали, лишь бы узнать, что неуловимый Волк втайне мечтает о жизни заурядного обывателя, имеющего жену и детей, любящего их и заботящегося о них, как испокон веку положено человеку.

Он даже себе не смел признаться в том, что действительно этого хочет, но такая мечта, по здравом размышлении, казалась совершенно несбыточной. Он был тем, кто есть, – охотником и убийцей, человеком, которому положено выполнять то, что не могут другие.

И все же чай заварить он умел.

Поставив все на поднос, он вернулся в спальню Шедоу. Запах чувствовался уже не так сильно. Он даже мог дышать без отвращения. Амелия благодарно посмотрела на него.

– Ты и тосты с джемом приготовил?

– Это было нетрудно. К тому же ты голодна.

– Вы с Малридж мыслите одинаково. Она тоже считает, что добрая еда все поправит.

Он смотрел на нее, пока она с удовольствием уплетала тосты с джемом, а потом спросил:

– Когда Андреас за тобой приедет?

Амелия отряхнула пальцы и, не глядя на него, сказала:

– Он думает, что я поехала в Босуик.

– С чего бы ему так думать?

Тогда она подняла глаза, и взгляд ее был твердый.

– Потому что я солгала. Разве не ты говорил мне, что бывает белая ложь – в силу необходимости?

Услышать это от женщины, для которой, он был уверен, честь превыше всего! Не надо было ему входить в ее жизнь. Слишком большую цену пришлось ей заплатить за привилегию быть с ним знакомой, и, похоже, цена эта будет еще расти.

– Скоро придут слуги, – сказал он, чтобы заполнить паузу. – Я собираюсь заплатить им за неделю вперед и отослать.

– Это, пожалуй, правильное решение. Чем меньше людей будут знать о том, что случилось с Шедоу, тем лучше.

– И о том, что ты здесь, тоже.

– Да, это верно. По крайней мере, до тех пор, пока все не кончится.

Как кончится? Когда кончится? Он решил сделать последнюю попытку.

– Еще не поздно тебе уйти.

– Да, это верно, – сказала она и рассеянно намазала джемом еще один тост.

К рассвету Амелия заснула. Она отключилась, сидя в кресле у постели раненого, продолжая держать его руку в своей. Нилс не сразу понял, что она уснула. А когда он понял это, то отставил свой кофе и стал смотреть на нее. Смотреть на нее, когда она не знает, что он на нее смотрит, – роскошь, которая доселе была ему недоступна. Ресницы ее отбрасывали тень на щеки, которые были сейчас слишком бледными. Тяжелая коса черных волос была переброшена через плечо. Он смотрел, как медленно и ровно вздымается ее грудь. Она устала донельзя, и неукротимый дух ее на время успокоился. Мудрый человек воспользовался бы этим.