Мальтийская звезда - Дебора Джонс Страница 46

Ей так о многом надо было подумать, и она думала об этом сейчас, молча идя рядом с мужчиной, с которым ей скоро придется лечь в постель. Должна ли она заплести волосы в косу или оставить их распущенными? Если она оставит их распущенными, то они к утру спутаются. Если она заплетет косу, то утром сэкономит время на прическе. Она раньше никогда их не заплетала и не завязывала лентой – ей хотелось, чтобы Робер видел ее с распущенными волосами. Но он говорил, что ее волосы его отвлекают.

«Раз, два и готово».

Он не хотел отвлекаться при выполнении своего долга.

Они подошли к двери, и он, открыв ее, пропустил Аликс в комнату.

– Я оставлю тебя одну на несколько минут, – сказал он. – Мне надо позаботиться о моих людях.

Дверь закрылась, и она осталась одна. Теперь у нее не было служанки, чтобы помочь ей. Она отослала молодую Софи ухаживать за матерью, которую по просьбе Аликс герцог немедленно освободил. Ей удалось повидаться с колдуньей, но времени для разговора у нее было Мало, да к тому же она боялась привлечь внимание де Гини к обеим женщинам. Сейчас, когда он уехал к лесной гробнице, Аликс решила, что завтра же, с первыми лучами солнца, она их навестит. Когда охранники пришли, чтобы увести ее, колдунья шепнула Аликс:

– Я что-то вижу. Что-то или кого-то темного и страшного. Серебряного человека.

Да, завтра она обязательно должна навестить колдунью. Софи подскажет ей, что делать дальше.

Сняв с себя свадебный наряд, Аликс помылась в маленьком тазике, наполненном лавандовой водой. Капли воды блестели на ее теле, стекая с ложбинки между грудями. Она вытерлась льняным полотенцем и надела на себя скромную белую рубашку, отделанную простым белым кружевом. Эта рубашка была частью ее большого приданого, но она никогда раньше не надевала ее. Для первой брачной ночи с Робером она выбрала роскошную рубашку с массой золотистых кружев и богатой вышивкой.

Но она не принесла ей счастья.

Странно, но сегодня она чувствовала себя новобрачной, никогда прежде не бывшей замужем. Пожалуй, так и было на самом деле, за исключением того, что она уже не была девственницей. Пока они добирались до Мерсье, Робер по ночам приходил к ней. В первую ночь он просто задрал ей на грудь ее рубашку и вошел в нее. Острая боль, кровь – и все кончено. Весь процесс не занял и пяти минут. Она осталась одна, окутанная запахом выпитого им вина, и с простыней, обагренной ее кровью. Так повелось, что Робер никогда не оставался с ней на всю ночь. Чаще всего его место рядом с ней было холодным.

Она не забеременела от него. Его семя не оплодотворило ее, но оплодотворило Соланж.

Каким странным был ее первый брак. В тот день было много гостей, но не было любви. Половину приглашенных она даже не знала. Было выпито много вина и сказано много непристойных шуток. Какая суматоха началась, когда почетные гости понесли ее к спальне! Именно Робер настоял на этом коллективном сумасшествии, но как только дверь закрылась за ней и последний, из почетных гостей ушел, он тут же покинул ее, оставив одну. Аликс сидела на огромной постели для новобрачных и думала, что она сделала не так? Почему ее муж не хочет ее? От самой постановки этого вопроса она испытала унижение. А потом ей стало так стыдно, что она не смогла поделиться секретом своей брачной ночи даже с матерью.

Как она могла рассказать ей о столь ужасной вещи? Собственный муж Джулиан настолько обожал ее, что Аликс всегда чувствовала себя вне круга любви ее родителей. Как она могла рассказать матери, что уже сделала что-то плохое, заставившее ее мужа отказаться от нее? Она должна понять, в чем ее вина, и сама все исправить.

На следующее утро они с Робсром уезжали в Мерсье. Но даже тогда, когда Аликс открыла причину своей боли, даже тогда, когда увидела Соланж, такую красивую и уверенную, стоявшую во дворе замка, чтобы встретить своего лорда, даже тогда Аликс не смогла поделиться с матерью.

Ту боль, которую она испытывала, не пошлешь домой с голубиной почтой.

Сейчас, снова став новобрачной, Аликс смотрела на алтарь, сооруженный ею в память о первом муже. Она рассматривала его окровавленную мантию, его кинжал с инкрустированной камнями рукоятью, его шпагу и золотые шпоры. Единственной вещью, которую она не включила в композицию столь дорогих его сердцу предметов, было упоминание о Соланж, а Соланж была его жизнью.

На глаза Аликс набежали слезы от мысли, которую она так часто гнала от себя и с которой не хотела смириться. Но сейчас эта мысль заставила ее плакать. Соланж была жизнью Робера, и он умер, защищая ее. А она, Аликс, начинает сейчас новую жизнь с человеком, который, возможно, ее полюбит. Надежда всегда умирает последней, подумала она, услышав стук в дверь, и подошла, чтобы открыть ее, впуская в комнату своего нового мужа, впуская в комнату новую жизнь.

Надежда всегда умирает последней.

Алтарь в память Робера де Мерсье был первой вещью, на которую обратил внимание Северин Бригант, когда вошел в спальню своей жены. Аликс перехватила его взгляд. Она открыла рот, чтобы объяснить ему, что она скоро уберет его, но, похоже, ему не нужны были объяснения. Во всяком случае, он ни о чем ее не спросил. Вместо этого он подошел к ней и взял ее холодные руки в свои теплые ладони. Аликс обнаружила, что его прикосновения приятны, и что-то в его жесте напомнило ей об олене и о том, как он слизывал соль с ее протянутой руки, в то время как рыцарь Бригант, стоя у нее за спиной, шептал ей на ухо, что она должна делать. Аликс надеялась, что и сегодня он подскажет ей, что она должна делать.

– Аликс, – начал он.

Она почувствовала его руки на своих плечах, но ее охватила паника, и она отшатнулась от него.

– Ты отстраняешься от меня? – спросил он, отпуская ее.

К несчастью, отступая, она уперлась в край огромной постели. Эхо была женская постель с массой кружевных подушек, с льняным бельем и меховыми покрывалами. Эта постель ждала. Приглашала. Посмотрев на нее, Аликс густо покраснела. Снова подняв глаза, она встретилась с внимательным взглядом мужа.

– У тебя нет причин меня бояться, – проговорил он. – Я не сделаю тебе больно. Я не сделаю ничего такого, что бы тебе не понравилось.

А что ей должно понравиться?

Раз, два и готово?

Все будет точно так же, как было с Робером. Разве не всегда так бывает? Разве не так занимаются любовью?

Она села на лен и кружева и стала ждать его. В этом у нее уже был опыт. Она знала, чего ожидать. Сначала будет немного больно, но потом боль пройдет. Но хочет ли он, чтобы она сама сняла рубашку, или он сделает это сам? Робер предпочитал, чтобы она делала это сама.

Она опустила глаза, когда Северин снял с себя одежду и сел на постель рядом с ней. Он был совсем голый, и это повергло ее в шок. Она чувствовала тепло, исходящее от его тела. Ей стало казаться, что своим теплом он согрел ее постель. Он мог бы сейчас уйти, но его тепло осталось бы с ней. Но он не ушел и не дотронулся до нее, и она сидела с ним бок о бок в полной тишине, которую он нарушил первым.