Навеки моя - Шарлин Рэддон Страница 46

Эри посмотрела на пенящуюся воду внизу, которая казалась такой далекой, и вздрогнула. Она отступала от края почти столь же поспешно, как раньше подбежала к нему, и подошла к Причарду. Он сложил руки за спиной и стоял, раскачиваясь на каблуках, вверх-вниз, вверх-вниз, как будто не находя себе места от беспокойства.

– У нас было несколько необычное знакомство, не правда ли? – сказала она.

Он по-мальчишески улыбнулся.

– По правде говоря, не помню, чтобы мы вообще знакомились.

Эри улыбнулась и протянула руку.

– В таком случае, привет, я – Эрия Скотт.

– А я – Причард Монтир.

Он взял ее руку и принялся нервно перебирать ее пальцы, не зная, что еще сказать. Его пальцы были маленькими и, как и его лицо, какими-то безжизненными. Когда он говорил, слова в спешке вылетали у него изо рта, как будто он боялся, что ему не удастся выговорить их по-другому.

– Свадьба должна состояться в следующую субботу. Преподобный Кетчем согласился провести церемонию… если вы не возражаете, – поспешно добавил он, озабоченно глядя на нее. —Вы ведь по-прежнему хотите выйти замуж, не правда ли?

Эри вдруг почувствовала странное желание поправить ему воротник, заправить волосы за уши и отвести его на кухню, чтобы угостить булочками. Его карие глаза были такими же, как у Хестер, разве что его глаза напомнили ей о мягкой летней траве, а не о тундре и ледниках. Его каштановые волосы были сильно набриолинены и разделены пробором пополам, это напоминало ей прическу Джона Апхема. Вот только волосы Причарда отказывались лежать прямо; они завивались колечками на висках, делая его похожим на ангелочка, которого папа водружал на верхушку елки каждое Рождество. Воспоминания больно кольнули ее в сердце. Эри резко отняла свою руку.

– Разве вы не хотите узнать меня сначала? – спросила она, вспоминая унизительные сцены на борту корабля, когда она не сумела совладать со своим желудком. Бартоломью – милый, заботливый Бартоломью – отвел их в дом, где индианка помогла ей умыться и переодеться. Теплый чай и краткий отдых сотворили с ней чудеса. – Знаете, я могу сделать кое-что похуже, чем испачкать своей рвотой вашу бедную тетку.

Его щеки порозовели.

– Я полагал, молодые леди не обсуждают такие неподобающие вещи, как естественные функции организма.

– Совершеннейшая чушь. Если мне может стать плохо на людях и я при этом остаюсь леди, то я имею полное право говорить об этом.

Обдумав ее ответ, он улыбался.

– Да, это довольно глупо, когда простой разговор о совершенно естественных и необходимых вещах должен раз и навсегда определить, хороший или плохой вы человек.

– Конечно, это глупо. Но в мире полно безумных идей. Например, что женщины должны заниматься только воспитанием детей, тогда как они могут быть прекрасными врачами и адвокатами.

Причард нахмурился.

– Но если все женщины будут придерживаться подобных взглядов, что случится с миром? Никто не захочет рожать детей.

– Это абсурд. Карьера не обязательно исключает материнство. Кроме того, отнюдь не все женщины хотят стать врачами или адвокатами. Всегда найдутся такие, которые предпочтут сидеть дома и рожать, как крольчихи, каждый год.

Упоминание ею беременности снова вызвало прилив краски к щекам Причарда. Справившись со своим удивлением по этому поводу, Эри предложила вернуться к остальным.

– Святой Гектор! Тетя Хестер оборвет мне уши, – Причард направился обратно к домам, ведя ее лошадь под уздцы. – Нужно разобрать и разложить багаж, и она просила передать вам, что она считает, что вы должны принять в этом участие.

– Прошу прощения, я и не собиралась увиливать, – Эри поспешно догнала его. – Дело в том, что я первый раз в жизни увидела океан, и это зрелище меня так захватило! Но мне здесь понравится, я уверена.

Причард остановился так резко, что она едва не наткнулась на него:

– Означает ли это, что вы выйдете за меня замуж? Она посмотрела на его напряженное в ожидании лицо, его гладкую кожу и подумала, будет ли так же приятно целовать его, как Бартоломью. Причард был одного роста с ней. Все, что ей надо было сделать, это чуточку податься вперед.

Причард едва не задохнулся от счастья, когда ее губы на один краткий миг коснулись его губ:

– Святой Гектор!

Он взял ее за руки и крепко прижал к себе. Они стукнулись носами, когда он попытался найти ее губы. Поцелуи получился мокрым и неуклюжим, и Эри обнаружила, что отталкивает его, чтобы освободиться.

Наконец он отпустил ее, сорвал с головы кепку, высоко подбросил в воздух и испустил радостный вопль. Он пробежал несколько шагов по направлению к домам, потом обернулся.

– Я должен сказать об этом остальным. Нам будет хорошо, вам и мне, подождите и сами увидите. Я сделаю так, что вы будете рады, что вышли за меня замуж, Эри.

Удивляясь, когда это она дала согласие выйти за него замуж, и ощущая серьезные сомнения в неизбежности обещанного счастья, Эри подобрала вожжи забытой лошади. Будет ли она счастлива в замужестве с Причардом Монтиром? У нее перед глазами возник образ Бартоломью, лампа высвечивала его крепкие мускулы и изгибы его обнаженного тела.

Дядя Ксенос придет за ней. Ее женская интуиция подсказывала это ей совершенно точно. Было трудно поверить в то, что она может погибнуть от руки собственного дяди. Тем не менее, воспоминание о разбитом в кровь лице ее отца служило наглядным доказательством того, что дядя Ксенос способен на все. Если она не выйдет замуж за Причарда, что она будет делать? Бежать еще куда-нибудь? Убегать до конца дней своих, до тех пор пока дядя Ксенос не поймает ее?

Лишь мысли о том, что придется вернуться на корабль и проделать на нем обратный путь через залив, оказалось достаточно, чтобы она укрепилась в решении осуществить свой первоначальный план. Замужество было единственным реальным выходом для нее, и у нее имелся всего один кандидат.

Приняв решение, Эри подняла глаза на постройку, которая станет ее новым домом. За забором во дворе стоял Бартоломью, с тоской глядя на нее. Рядом с ним возбужденно размахивал руками Причард, сообщая дяде хорошие новости. Эри не позаботилась посмотреть, как отреагирует на сообщение Хестер. Ее не беспокоило, как отнесется к новостям тетка Причарда. Для Эри имел значение только мужчина, стоящий у ворот. Даже со своего места она видела, как побелели у него костяшки пальцев на руках, когда он стиснул деревянные штакетины. Те самые нежные руки, которые играли на ее теле до тех пор, пока оно не запело в невероятном экстазе, теперь яростно сжались в кулаки. Она хотела подойти к нему, сказать, что отвергает притязания Причарда, и что она не будет принадлежать никому, кроме него. Но она никогда не станет его: Бартоломью Нун уже был женат.

Бартоломью отвел глаза. Голова его поникла; он отпустил забор, повернулся и нетвердыми шагами направился к амбару. Эри сделала глубокий вдох и судорожно выдохнула воздух, чувствуя себя так, как будто ее обрекли на пребывание в аду.