Властелин наслаждений - Джессика Трапп Страница 46

– Приказ есть приказ.

Мейриона повернулась и прошла обратно в спальню, изо всей силы хлопнув дверью. Плотно обернув простыню вокруг груди, она подошла к окну и облокотилась на подоконник.

Солдаты внизу по-прежнему осваивали боевые навыки: Медведь сражался с Оуэном, а Эрик показывал Демьену свой большой лук.

Годрик на Мстителе преодолевал препятствия и даже не взглянул на окно. Это почему-то очень задело Мейриону. Впрочем, это даже лучше: ей не стоит обращать внимание на то, что он ее не замечает.

Прошло два дня, а Годрик так ни разу и не появился. Служанки приходили и уходили, выносили ночной горшок, приносили свежую еду и душистый мед, но только не одежду.

На третий день они принесли бадью с теплой водой, экзотические пряные масла для кожи и благоухающее мыло для волос.

Гнев слепил Мейриону, когда она погрузилась в бадью с горячей водой. Ярость струилась из глубины живота и пульсировала по венам.

Ее, женщину благородного происхождения, дочь Айуэрта, посадили в клетку. Как смеет Годрик обращаться с ней как с куклой, которую можно одевать и раздевать, когда ему вздумается?

Она начала водить грубой тканью по коже, ее ярость возрастала с каждым движением.

Девушка в льняном чепчике проворно проскользнула в спальню, неся поднос, нагруженный сыром и хлебом. Быстро приблизившись к кровати, она поставила поднос, повернулась и направилась к двери.

– Постой!

Девушка остановилась и настороженно посмотрела на Мейриону.

Мейриона поднялась из бадьи, ее длинные волосы прилипли к коленям, а на теле остались хлопья мыльной пены. В течение трех дней она трусливо скрывалась здесь, в спальне, но теперь с нее хватит. Она чувствовала себя Владычицей Озера [2], возникшей из тумана. Этому негодяю не удастся запугать ее. Если Годрик хочет, чтобы она разгуливала перед ним в чем мать родила, пусть будет так.

– Можешь уложить мне волосы? – попросила она служанку.

– Да, госпожа. – Девушка опустила глаза и вдруг поспешила к двери.

Все же Мейриона оказалась проворнее. Загородив дверь, она схватила девушку за руку.

– Тогда причеши меня.

Она почувствовала, как девушка задрожала.

– Простите, госпожа, нам приказано не разговаривать с вами.

Закинув волосы за плечи, Мейриона приняла величественный вид. Нечестно запугивать робкую служанку, но Мейрионе нужна была ее помощь.

– Ну и не разговаривай. Просто причеши меня, и все. – Увидев сомнение во взгляде девушки, Мейриона настойчиво продолжила: – Господин не рассердится, если ты поможешь мне причесать волосы. Посмотри, какую симпатичную безделушку для украшения волос он мне подарил…

Девушка взглянула на стол, с явным облегчением отводя взгляд от обнаженного тела Мейрионы.

– Твой господин приказал, чтобы никто со мной не разговаривал и чтобы я могла покинуть эту спальню только в том, что он мне дал, и я выполню его приказание. – Она дружелюбно улыбнулась девушке. – Помоги мне высушить и уложить волосы, а потом я потребую, чтобы Годрик дал мне одежду.

Девушка сглотнула.

– Это не очень хороший план, госпожа: терпение хозяина нельзя испытывать.

Мейриона пристально посмотрела на нее, и служанка, перекрестившись, взяла с туалетного столика щетку для волос.

– Возможно, твой хозяин гораздо терпеливее, чем ты думаешь, – пробормотала Мейриона.

Несколько часов спустя, когда раздался звон полуденного колокола, Мейриона встала, сделала глубокий вдох и внимательно посмотрела на свое отражение в серебряном зеркале. Ее волосы свисали до колен пламенными огненно-рыжими волнами. Девушка расчесала их, и теперь они сверкали, как огонь, обтекая изгибы ее тела, прикрывая грудь и скрывая лоно. Плечи и бедра выступали из-за этой пламенной занавески, но тем не менее волосы хоть как-то прикрывали Мейриону.

Босые ноги бесшумно ступали по роскошному ковру, когда она шла к дубовой двери, и вдруг ее рука замерла наддверной ручкой.

«Святые угодники, я не смогу этого сделать!»

Но нет, она должна, как некогда леди Годива. [3]

Но она ведь не леди Годива, а Мейриона из Уайтстоуна, дочь Айуэрта, и все обитатели замка будут глазеть именно на нее сотней любопытных глаз. И все же она пройдет по замку обнаженной не для того, чтобы спасти своих людей от злого правителя, а чтобы раз и навсегда доказать Годрику – он не сможет ее запугать.

Стараясь получше прикрыться, Мейриона провела пальцами по волосам, потом, собрав всю свою ярость и весь свой гнев, твердо и решительно схватилась за дверную ручку и открыла тяжелую дверь. Если Годрику угодно, чтобы она разгуливала, прикрытая лишь волосами, так тому и быть – она все равно не откажется от своего плана.

Едва она вышла в коридор, стражник сердито нахмурился:

– Куда это вы собрались, госпожа?

– На встречу с твоим хозяином. – Гневно полоснув его взглядом, Мейриона неспешно проплыла мимо, но стражник забежал вперед и, встав перед ней, слегка приподнял топор.

– Я не могу это позволить. В таком виде…

Они были одного роста, и Мейриона презрительно посмотрела в его единственный глаз.

– Ты совершенно ясно передал мне приказания своего хозяина, и я их никоим образом не нарушаю. А теперь – прочь с дороги. – Мейриона решительно оттолкнула его; почувствовав, что ее волосы зацепились за древко секиры, она дернула головой, и несколько длинных рыжих волос остались на оружии. Ну и пусть. Теперь ее ничто не остановит; даже если ей выдернут все волосы и она будет нага, как Ева, никто не помешает ей встретиться с Годриком лицом к лицу. И тогда она уж точно одержит верх.

Стражник поплелся вслед за ней.

– Дайте хотя бы прикрою вас со спины, – проворчал он.

– Как пожелаешь. – Мейриона быстро зашагала по коридору. Легкий ветерок охлаждал кожу ее рук, бедер и других чересчур нагревшихся мест.

Как ни странно, она чувствовала себя не смущенной, а женственной и могущественной.

В коридорах замка воцарилась оглушительная тишина, когда Мейриона проходила под сводчатыми проходами мимо слуг, занимавшихся своей обычной работой. Каждый раз, когда кто-то, открыв от удивления рот, провожал ее глазами, она чувствовала себя сильнее.

Пряхи оставляли свои станки, швеи бросали иголки и шли за ней по коридору. Даже старый отшельник, обитавший под лестницей, выбрался из своего убежища, чтобы взглянуть на странную женщину, которая, подняв голову и распрямив плечи, прошла мимо с победным видом.