Разведены и непредсказуемы - Валентина Седлова Страница 46

Дверь распахнулась, вошла Раечка, но отчего-то без подноса. Никита и Ника вопросительно посмотрели на нее.

– Там… в общем, к нам пришли.

– Кто?

– Да милиционеры, те, что вчера были. Говорят, хотят видеть всю редакцию.

– Ну раз так, то грех отрываться от коллектива, — сказал Никита, поднимаясь с кресла.

Ясенцов и Воропаев смотрели на журналистов так, словно подозревали их во всех смертных грехах, вместе взятых. От их вчерашней покровительственной благожелательности не осталось и следа. Ника и Никита удивленно переглянулись: ну что еще им здесь надо?

– Екатерина Семеновна Одинец — ваша коллега? — начал Ясенцов.

– Да, — подтвердил Никита. — Это наша верстальщица.

– У нее были враги?

– Да что случилось-то? — вклинилась Люба. — И где она сама?

– В морге, — ответил Ясенцов. — Вчера вечером кто-то застрелил Екатерину Семеновну. Соседи слышали выстрел, но, к сожалению, не смогли толком разглядеть преступника.

Кто-то ойкнул, Маша от избытка чувств подтянула к себе стул и села. Ника схватилась за руку Аникушина, и тот крепко сжал ее ладонь, призывая держаться.

– Как пить дать, это ее бывший муженек постарался! — заявила Люба. — Вот и Раечка может подтвердить, что он сюда звонил, угрожал ей. Да что там, мы все это слышали!

– Вы слышали, что он ей говорил? — осведомился Воропаев.

– Ну, — на мгновение стушевалась Люба, — его-то самого, понятное дело, нет, а вот что она ему отвечала, да это при всем желании не услышать было невозможно. На всю редакцию орала, мол, если он к ней сунется, она за себя не отвечает. Он же уголовник, убийца! Родную мать порешил! А Катька его, пока он сидел, без жилплощади оставила. Думала, что он ее не найдет, ан нет: смог-таки, паразит окаянный! Досрочно вышел и первым делом принялся ее разыскивать. Да когда он позвонил, на ней, голубушке, лица не было! Ровно привидение узрела!

– Это действительно так? — обратился Ясенцов к редакции.

Все дружно закивали головами.

– И как давно он объявился? — поинтересовался у Любы Ясенцов.

– Да недели не прошло! — с готовностью отозвалась та. — Катька жалела страшно, что не догадалась заодно и фамилию поменять, тогда бы хрен он ее вычислил.

Уже без былой подозрительности в голосе и взгляде Ясенцов спросил, скорее для проформы:

– А какой она вообще была? Ну, в смысле, как себя вела в коллективе? Со всеми ладила или…

Не успел он договорить, как Люба с триумфом сообщила:

– Ну она нахалка, конечно, была, да и держалась особняком, на кривой козе не подъехать, но из наших только со Стеллой ругалась, царствие ей Божье.

– И почему же они ссорились? — как гончая, почуявшая близкую добычу, вцепился за эти слова Ясенцов, а Воропаев весь подобрался.

– Ну так понятное дело: из-за мужика! Воронцов-то с ними обеими спал, вот они его никак поделить и не могли! Еще бы: когда на кону такие деньжищи!..

Рука Аникушина дернулась, а сам он едва не застонал. И Ника прекрасно понимала почему. Теперь с Виктора с живого не слезут, пока не удостоверятся, что он здесь ни при чем. А значит, на скорейшее разруливание ситуации можно и не надеяться. А уж если в милиции решат, что это он одним махом от любовниц избавиться решил, и арестуют… Ой нет, лучше и не думать о таком!

– Что ж, спасибо за содействие! — дежурно буркнул Ясенцов. — Полагаю, пора нам повидаться с господином Воронцовым. Нет, провожать нас не надо, — остановил он дернувшегося к нему Никиту, — мы и сами помним дорогу.

Когда они вышли, Никита тут же бросился в кабинет звонить. Ника, которой до омерзения было противно смотреть на довольную собой Любу, отвоевавшую свои пять минут сомнительной славы, отправилась следом.

– Алло, будьте добры Виктора Серафимовича. Что, еще не приходил? Спасибо!..

Схватившись за мобильный, Никита набрал прямой номер Виктора. Долгое время трубку никто не брал, наконец, в ней послышалось развязное и сердитое «алло?».

– Виктор, ты где? Дома?! Ты что, пьян?! Вконец рехнулся! Вот что, слушай меня внимательно: сейчас ты поднимешь свою тощую задницу и бегом отправишься в ванную приводить себя в порядок. Ах, ты удивляешься, что я тобой командую?! Тогда слушай, идиот: у нас только что были люди из милиции, вчера кто-то убил Катю. Ты еще спрашиваешь — какую Катю? Да любовницу твою, кретин! В общем, так: если через полчаса ты по-прежнему будешь в таком скотском состоянии, пеняй на себя! Я и так тебя как могу перед отцом покрываю, но вытаскивать тебя за уши из дерьма, в которое ты вляпался, я не подписывался!..

Закончив разговор, Никита схватился за голову и застонал.

– Ты что, радость моя? — встревоженно подошла к нему Ника.

– Это полный абзац! Надеюсь, у этого остолопа есть железобетонное алиби, иначе…

Никита не договорил, но все было понятно и так. Если Виктора начнут таскать на допросы в милицию, а тем паче навесят на него ярлык подозреваемого, то отец его такого скандала может просто не пережить. Но даже если его расшатанное здоровье выдержит такой удар судьбы, то про место управляющего Виктор может забыть раз и навсегда. А вместе с ним и про наследство. Отец ему этого не простит.

– Слушай, у меня, кажется, есть идея, как сделать так, чтобы Серафим сына из кресла управляющего не вышиб.

– Ну и?..

– Попытайся внушить ему мысль, что если он сейчас совершит то, чем грозился, то менты тут же включат тебя в число подозреваемых!

– Это еще с какого перепуга? — округлил глаза Никита.

– Смотри, в милиции не знают, какие у тебя отношения с Воронцовыми. То есть они тебя считают совершенно чужим для этой семьи человеком. И вот в разгар следствия Виктор получает от отца под зад коленом, а ты резко идешь на повышение. Какой вывод напрашивается?

– Пока не догоняю, — честно признался Никита.

– Да такой, что ты специально подставил Виктора, чтобы занять его место!

– Но это же бред чистой воды! — возмущенно заявил Никита.

– Ой ли? — усмехнулась Ника. — Откуда они знают, что ты всеми руками и ногами отбрыкиваешься от этой сомнительной чести — возглавлять корпорацию «Воронцов и Воронцов»? Они, напротив, считают, что это крайне выгодное назначение, особенно с финансовой точки зрения. Да за такой пост иные готовы душу дьяволу продать! Или полагаешь, менты верят в чужую порядочность и искренность? Хех, им это по штату не положено! Ну а следом за тобой в список подозреваемых попадаю и я. За компанию, так сказать.

– А ты-то с какой стати? — спросил вконец обескураженный Никита.

– Потому что пост главного редактора, который при таком раскладе отходит мне, — это слишком много для девушки, у которой в трудовой книжке имеется ровно одна запись. Кроме того, по странному стечению обстоятельств я почему-то — твоя любовница. А об этом менты узнают очень скоро, у некоторых личностей из нашей редакции язык за зубами по определению не держится, сам мог в этом убедиться. Значит, отсюда следует вывод, что мы были с тобой заодно и вполне могли придумать комбинацию, в результате которой Виктор, серьезно опороченный в глазах старшего поколения, остается с носом, а мы с тобой снимаем все сливки.