Притягательность женатых мужчин, или Пора завязывать - Юлия Шилова Страница 46

Немного отдышавшись, я включила свет и поняла, что нахожусьв Жениной спальне. Женя лежала поперек кровати, закинув руки за голову.

На тумбочке стояла полупустая бутылка виски, рядом с ней –пузырек с таблетками.

– Женя, просыпайся, – затормошила я девушку. – Намнадо отсюда бежать. У Пашки крыша поехала. Он хочет меня убить, а тебя положитьв психиатрическую клинику. Он сделает из тебя дуру. Вставай немедленно. Вдвоемнам будет легче с ним справиться. В доме есть оружие? Ты знаешь телефонполиции?

Женя не отвечала. Оно и понятно. Выпить столько спиртного даеще таблетками накачаться… Как бы ее разбудить?

– Женя, черт бы тебя побрал! Я не могу тебя здесь оставить.Очнись! Очнись! Женя, да что с тобой?!

В глаза бросилась неестественная бледность девушки. Пальчикиее посинели и казались нарисованными. Схватив Женю за руку, я попыталасьнащупать пульс и с ужасом поняла, что его нет.

В этот момент раздался громкий стук в дверь.

– Немедленно открой, сука, если ты разбудишь мою жену, яразнесу тебе голову! – В подтверждение Пашкиных слов грохнул выстрел.Кубарем скатившись с Жениной кровати, я легла на пол и по-пластунски поползла кокну. Окно было закрыто решеткой – единственный путь к бегству оказалсяотрезанным.

Следующий выстрел разнес замок. Дверь распахнулась, и вкомнату ввалился мой муж. Он уже успел одеться, только носки забыл натянуть. Вправой руке он держал пистолет, направив дуло мне в лоб.

– Паша, опомнись, – тихо сказала я. – Женя мертва…

– Мертва?! Ты ее убила?

– Нет. Ее убил ты. Ты перекормил ее таблетками.

– Не говори ерунды! Эти таблетки слабенькие, от них неумирают.

– Да, но она запивала их виски. Сколько таблеток ты ей дал?

– Не помню… Штук пять… Она выпила все до единой и заснула.

– Но это же сумасшествие… Зачем ты это сделал?

– Я боялся, что она нам может помешать. Во всем виновата ты,Катька. Это ты ее убила. Если бы ты не вторглась в мой дом, Женя бы осталасьжива… – Голос Пашки предательски задрожал.

Опустив пистолет, он по-мальчишески всхлипнул. – Это тыпообещала мне райскую ночь. Это ты заманила меня к себе… Я ее не убивал. Этовсе ты, Катька, ты, ты, ты…

– Паша, я тут ни при чем. Ты превратил жизнь молоденькойдевушки в ад. Зачем ты поставил решетку на окно?

– Затем, чтобы она никуда не сбежала от меня.

– Значит, она хотела от тебя сбежать?

– Она не хотела жить так, как хочу я. Она постоянно говорилао какой-то свободе… Купив этот дом, я сразу заказал решетки… Мне не нравилосьее поведение, но, когда я уходил, я был спокоен…

Павел подошел к Жене и стал гладить ее по руке.

– Она как ребенок. Такая красивая… Я ее любил, Катька. Яиз-за нее семью бросил, ну почему она не хотела меня слушаться?.. Она все зналапро деньги, но не захотела жить тихо. С первого дня она закатывала мнеистерики, требуя выхода в свет. Она стала неуправляемой. Она забыла о том, чтоя вытащил ее из коммунальной квартиры и привез в эту роскошь. Мне пришлосьпосадить ее на таблетки… Потом она начала пить… Когда я уходил по делам, явсегда за–крывал ее в этой комнате. Здесь нет телефона. Как она умудрилась позвонитьв Москву, ума не приложу… Наверное, когда я плавал в бассейне… Ей хотелосьходить на дискотеки, в бары, но как только она принимала таблетку, онастановилась совершенно другой: тихой, спокойной… и тогда я ее любил… Что же мнетеперь делать, Катька? – По Пашкиным щекам катились слезы.

– Она мечтала вернуться на Родину… Твой долг похоронить еетам. Паша, ты уже наделал много глупостей. Ты убил совсем молоденькую девушку.Продавай дом, собирай деньги и возвращайся в Москву. Возможно, Лютый простит тебя.А потом мы мирно с тобой расстанемся – и живи как хочешь.

– Я что, похож на дурака?! – вскинул головуПашка. – Ты убила мою жену, а я должен отдуваться перед Лютым? Я несобираюсь тебе помогать, не рассчитывай! Проблема разрешилась сама собой. Да, ялюбил Женю, но она стала мне мешать. Чтобы оформить ее в дурдом, пришлось быпотратиться. Сейчас мы закопаем ее за домом. Ночь темная, соседи спят…

– Паша, ты должен вызвать полицию.

– Я никому ничего не должен. Катька, а знаешь, что япридумал? – Глаза его засверкали. – Я закопаю вас в одну яму. Эточтоб вам не было скучно. Вас никто не найдет, никто…

– А как же Санька? – спросила я дрожащим голосом.

– Санька не пропадет. Его вырастят твои родители.

– Паша, в чем я провинилась?

– Тебе не стоило приезжать сюда, Катя. Я не могу отпуститьтебя. Да и зачем? В Москве тебя убьет Лютый, а здесь тебя убью я. Выбор, каквидишь, небогат.

Пашка склонился над Женей и нежно поцеловал ее в лоб. Явыбежала из комнаты, спустилась по лест–нице, не помня себя пролетела по хорошоосвещенному коридору первого этажа и всей грудью навалилась на ручку дверичерного хода, надеясь на то, что она окажется открытой.

– Катюша, привет, – услышала я, оказавшись на улице.Передо мной, улыбаясь во весь рот, стоял Пашка. Протянув руку, он схватил меняза волосы и потащил к бассейну.

– Паша, прекрати, – прохрипела я, даже не пытаясьвырваться.

– Ты убила мою жену, а я должен прекратить…

– Я никого не убивала!

– Если бы ты не появилась в моем доме, она была бы жива.

У бассейна он поставил меня на колени и, больно толкнув вспину рукояткой пистолета, окунул головой в воду. Набрать в грудь воздух я неуспела… Как сквозь вату до меня долетел странный щелчок, и я пошла ко дну…

– Катя, Катенька, Катюша… Ты слышишь меня? Очнись!

Кто-то тряс меня за плечи и звал по имени. Открыв глаза, яувидела «Эдика». Вид у него был испуганный.

– Катя, сколько раз я говорил тебе о том, чтобы ты без меняникуда не ходила. Появись я чуть позже, мы бы уже не встретились никогда.

Повернув голову, я увидела лежавшего рядом со мной Павла.Широко открытыми глазами он смотрел в одну точку, из раны на шее непрерывнойструйкой текла кровь. В темноте она казалась совсем черной.

– Он мертв? – с трудом разлепив губы, спросила я.

– Да, я его убил. Такое говно нечего жалеть. Ты со мнойсогласна?

– Согласна. – Опершись на руку «Эдика», явстала. – Это ты правильно сказал, что он говно. Но знаешь, он не всегдабыл таким. Это деньги его изменили. Деньги всегда меняют людей. Жадным он стали… жестоким.