Возлюбленные-соперники - Тина Габриэлл Страница 46

Не дождавшись ответа, Харриет улыбнулась:

— Борешься с собой?

— Что ты хочешь сказать?

— Белла, детка. Ты много дней не отходила от его постели и преданно ухаживала за ним. Я знаю тебя, как никто другой, и уверена, что ты руководствовалась не только чувством вины из-за Руперта. Я права?

— Не знаю… не уверена, — пробормотала Белла.

— Коутс сказал, что Блэквуд послал тебе записку с приглашением поужинать с ним сегодня вечером.

Белла замерла.

— Да, но я планировала отказаться.

— Почему?

— Он полностью выздоровел, и с моей стороны было бы неблагоразумно проводить с ним много времени.

Харриет нахмурилась.

— Послушай меня внимательно, Белла. Сердце устанавливает свои собственные правила. Если бы оно подчинялось логике, в мире не было бы разбитых сердец. Но любовь и логика обычно идут разными путями.

— Я вовсе не люблю его, — сказала Белла и сама поняла, насколько неискренно звучит ее голос. «Я не могу его любить. Он герцог, а я — деревенская вдова. После возвращения в Лондон высокородные наследницы будут дюжинами падать к его ногам». — Он скоро уедет в Лондон к старым друзьям и новой герцогской жизни.

— Да? Но теперь тебе никто не мешает быть с ним.

Белла думала об этом. Бог свидетель, она думала об этом много раз. Было бы глупо отрицать, что ей вовсе не неприятна мысль о жизни с Джеймсом, его теплом дыхании, сильных руках, касающихся ее кожи. Она не боялась интимной близости с ним. В нем не было ничего общего с Роджером.

Джеймс дьявольски красив, и ей много раз приходилось делать над собой усилие, чтобы отвести от него взгляд. Ее тянуло к нему еще до рокового выстрела Руперта, и чувства с тех пор только усилились.

А когда Джеймс целовал ее… ласкал… она таяла в его объятиях. Инстинктивная реакция на его близость была настолько сильной, что мощь собственной страсти изумила ее. Если бы Коутс не выбрал этот момент, чтобы войти в комнату, она бы не стала мешать Джеймсу удовлетворить ее желания.

— Прими его приглашение, — строго сказала Харриет. — Иди и получи все необходимые тебе ответы.

Белла надела аметистовое платье, которое купила с Эвелин в Сент-Олбансе. В последний момент она отбросила старые практичные чулки и надела новые — черные шелковые, с замысловатыми подвязками. Натягивая их на свои длинные ноги, Белла чувствовала, что совершает что-то запретное, но невероятно притягательное.

Потом она открыла сундучок матери и выбрала два перламутровых гребня, чтобы украсить волосы. Уложив их в греческом стиле, она использовала гребни, чтобы убрать локоны с лица. При этом пышная каштановая копна свободно падала на плечи и спину.

Она уже много лет не вспоминала о гребнях матери, но сегодняшний вечер был для нее особенным. Белла собиралась прийти к Джеймсу не замученной сиделкой, все мысли которой последнее время были заняты уходом за больным, а уверенной в себе женщиной, принявшей приглашение красивого мужчины поужинать с ним.

Белла спустилась по лестнице, намереваясь пойти в столовую, но внизу ее встретил Коутс и сообщил, что герцог ожидает ее в бильярдной.

— В бильярдной? — удивилась Белла.

— Да, ужин будет подан туда.

Нахмурившись, Белла пошла к бильярдной. Странно. Что задумал Джеймс?

Она совсем забыла о существовании в Уиндмуре бильярдной комнаты. Джеймс купил стол, и его доставили, когда она находилась в Сент-Олбансе с Эвелин. Тогда она была уверена, что он сделал это ей назло. Он занял одну из малых гостиных и установил в ней стол и полку для киев за те несколько часов, что Белла отсутствовала. Герцог знал, что у деревенской вдовы не было никакой необходимости в бильярдной комнате, зато холостяк мог проводить там бесконечные часы — один или с друзьями.

Почему же он решил сегодня там поужинать?

Неожиданно она ощутила неловкость. Пробудился внутренний голос, который стал нашептывать ей предостережения. Теперь, когда герцог выздоровел, возможно, он захочет выставить ее вон? И бильярдная — чисто мужская комната — символ его победы?

Она открыла дверь и увидела Джеймса, склонившегося над обтянутым сукном столом. В руке он держал кий и готовился нанести удар. Резкое движение кия — и шарики из слоновой кости раскатились по столу.

Белла закрыла за собой дверь. Герцог опустил кий и окинул взглядом ее лицо и фигуру.

— Спасибо, что пришла, Белла. Ты великолепно выглядишь.

Только слепой не заметил бы откровенного восхищения в его глазах. Это было приятно.

— Вы уже совсем здоровы, ваша светлость, и тоже прекрасно выглядите.

— Джеймс, — поправил он.

У Беллы перехватило дыхание.

Герцог, должно быть, только что принял ванну. Его волосы были еще влажными и тугими завитками падали на шею. В полумраке его каштановые волосы казались более темными, чем при дневном свете, а загорелое лицо — бронзовым. Он был безупречно одет — в коричневые панталоны, полосатый жилет и темно-синий фрак, подчеркивавший ширину плеч и узость бедер. В его глазах отражалось пламя свечей, превращая темную кобальтовую синь в мерцающие сапфиры. Впервые за долгое время он надел галстук. В общем, он был великолепен.

Этот человек выглядел настоящим герцогом — величественным, властным и благородным. Однако в душе Беллы он пробудил другие воспоминания — о том, какие сильные у него руки, как горяч и страстен его поцелуй, как возбуждает прикосновение его языка, как пахнет его одеколон…

— Я думала, мы будем ужинать, а не играть в снукер.

— Да, но эта комната показалась мне более уютной, чем большая официальная столовая. Ты согласна?

О да, эта комната даже слишком уютная, располагает к интимности, подумала Белла. Ей было достаточно трудно противостоять его обаянию и в официальной обстановке гостиной, куда в любую минуту могли войти слуги, но здесь она в ловушке — в маленькой уютной комнатке, которая буквально приглашает к интимности, в то время как все ее старания направлены на то, чтобы держаться на расстоянии.

Джеймс жестом указал на столик в углу, сервированный на две персоны. На нем, застеленном белоснежной скатертью, стояли тарелки из тончайшего фарфора и великолепные бокалы. Белла сначала вообще не заметила этого стола.

Герцог подошел к столу и положил руку на спинку стула.

— Позволь, я помогу.

Когда она садилась, его пальцы чуть коснулись ее обнаженных плеч, и по телу Беллы пробежала волна дрожи. Это была дрожь желания.

Раздался негромкий стук в дверь. В комнату вошел лакей и вкатил тележку, уставленную серебряными блюдами с гербом Блэквудов. Когда крышки были подняты, воздух наполнился восхитительными ароматами черепахового супа, жареного ягненка с мятным соусом и свежих овощей. Джеймс открыл бутылку красного вина и наполнил хрустальные бокалы.