Всем сердцем ваша - Эллисон Чейз Страница 46

— А вы не считаете, что та же энергия, которая прошлой ночью не давала Тафту и его любовнице заснуть, сегодня утром могла погнать всех остальных в банк?

— Именно так я и думаю.

Миклби сдвинул брови, на его лице не оставалось иследа насмешливости.

— Что же входит в состав снадобья, если это вызывает такой энтузиазм?

Эйдан грустно усмехнулся:

— Я не думаю, что Руссо раскроет тайну своего рецепта, а место, где находится его лаборатория, строго засекречено.

— Значит, вам одному придется выяснить это, не так ли, коллега?

Эйдан ответил вопросом на вопрос:

— Что-нибудь есть новое о Лорел Сандерсон?

Глаза агента насмешливо блеснули, но он покачал головой:

— Дайте нам время. Если ваша леди что-то скрывает, мы это узнаем.

— Надеюсь, скоро.

Миклби только улыбнулся.

В пятницу вечером Лорел узнала, что такое настоящая роскошь. Она считала бальные залы Ассамблеи великолепными, а Королевский театр изысканно красивым. Но они оба бледнели при сравнении с Гилдхоллом Бата, находившимся на Хай-стрит недалеко от Эбби-Грин.

Она приехала сюда с Мелиндой на прием, за которым следовал концерт, и когда они поднялись в Прованский зал на втором этаже, она с трудом сдерживала восторг, с которым разглядывала лепные потолки и высокие арки, позолоченные колонны и пестрые фрески.

Сверкающие драгоценностями женщины и мужчины во фраках заполняли зал, вмещавший около двухсот человек. Вдоль стен были расставлены столы со всевозможными аппетитными яствами, какие только можно было вообразить. Внимание Лорел привлек фонтан в углу зала.

— Что это? Он совсем такой же, как в курортном зале, только поменьше!

— Да, но из этого бьет шампанское, — пояснила Мелинда. — Не Эйдана ли я вижу?

— О… это… — Лорел было больно видеть его, окруженного друзьями и родственниками, такого красивого в сапфировом фраке и сизо-серых панталонах, с белоснежным шейным платком, завязанным сложным узлом и закрепленным бриллиантовой булавкой. Казалось, он был… счастлив.

После пикника прошло уже два дня, и с тех пор она его не видела и не слышала ничего о нем. Будет ли он не замечать ее и сегодня? Да, они зашли слишком далеко там, на сиденье кабриолета, но резкая перемена в нем была не просто физической, а нечто большим, чем соблюдение приличий. Стена, которую он воздвиг между ними, была основана на чувстве вины. Он умело избегал любой интимности между ними, и это заставляло ее думать, что он пытается сохранить свою холостую жизнь.

Почему?

Нельзя было бы сказать, что в этот вечер он казался одиноким. Знакомые и поклонницы требовали его внимания, в их числе и две молоденькие кузины, каждая из которых жаждала титула графини Барнсфорт.

Ревность пронзала сердце Лорел, когда она смотрела на хорошеньких близняшек. Она завидовала им, занимавшим место рядом с Эйданом, недоступное для нее.

— Лорел, дорогая, — прикрывшись веером, прошептала Мелинда, — вы должны соблюдать правила Игры. Так открыто смотреть на мужчину — это все равно что публично показать свои чувства и наверняка дать пищу злым языкам.

Смутившись, Лорел поспешила отвести глаза. Графиня сочувственно улыбнулась, взяла ее под руку, и они начали обходить зал. Поздоровались с леди Девонли и Джулианом Стоддардом. Лорд Манстер поцеловал ей руку, но, к ее радости, не стал ухаживать за ней. Спустя некоторое время они присоединились к группе гостей, окружавших Клода Руссо, который рассказывал о своем эликсире.

От леди Девонли Лорел знала, что француз посетит сегодняшний концерт, и она приехала сюда еще и с целью понаблюдать за отношениями между ним и лордом Манстером. Она надеялась, что их поведение покажет ей, каковы они на самом деле. Были ли они заговорщиками?

Сейчас она мало что могла определить, и когда француз отвечал на вопросы о своем снадобье, она позволила Мелинде отвести ее в сторону.

— Знаете, Лорел, я чувствую, что для вас это важнее, чем кажется на первый взгляд.

Это замечание заставило Лорел содрогнуться от страха. Неужели Мелинда начала догадываться о ее обмане?

— Я знаю своего крестника всю жизнь и уверяю вас, что никогда раньше его внимания не привлекала тихая деревенская вдова. Я вынуждена с сожалением признаться, что его связи, обычно со светскими недоступными женщинами, держатся втайне.

— Но лорд Барнсфорт не искал связи со мной. Как и я с ним…

Это не очень соответствовало действительности, но Лорел была уверена, что у них больше не будет свиданий.

— Ах, но он явно неравнодушен к вам, Лорел. Я вижу это по его глазам каждый раз, когда он смотрит на вас. И я вижу это сейчас, ибо он направляется к нам.

Его появление удивило и немного испугало ее. Чего он мог хотеть после того, как бесцеремонно оставил ее у дверей ее дома? Может быть, он направлялся не к ним. Возможно…

— Добрый вечер, Мелинда, Лорел. Надеюсь, вы обе в добром здравии?

— Совершенно здоровы, спасибо, дорогой мой.

Эйдан поцеловал подставленную для поцелуя щеку Мелинды и чуть прикоснулся к руке Лорел.

— Я хотел бы с вами поговорить, — сказал он. — Это важно.

— Я оставлю вас. — Лорел повернулась, чтобы уйти, но Эйдан остановил ее, чуть дотронувшись до руки.

— Я хотел бы поговорить с вами обеими, — поправился он. — Но не здесь. Где-нибудь без посторонних. Может быть, завтра?

— Такая таинственность! — Мелинда постучала веером о его плечо. — Приезжай ко мне завтракать и тогда объяснишь, какое дело заставило тебя быть сегодня таким мрачным. Вы тоже приезжайте, Лорел, поскольку это, видимо, касается и вас.

Вскоре они перешли в соседний зал, где перед возвышением для музыкантов были полукругом расставлены стулья. Лорел с Мелиндой нашли свободные места в третьем ряду, и там же сели леди Девонли, леди Харкорт, миссис Уитфилд и леди Пенелопа Льюис-Паркер, мать кузин, имеющих виды на Эйдана.

Эмили и Эдвина расположились дальше, в одном ряду с Эйданом, лордом Манстером, лордом Девонли и Клодом Руссо. Джулиан Стоддард сидел в следующем ряду, и Лорел удивилась, что этот красивый молодой человек появляется на таких торжественных вечерах всегда один.

Она повернулась и посмотрела на сцену, где камерный ансамбль занял свои места и начал настраивать инструменты. Представление началось с сонаты Перселла. Лорел обнаружила, что быстрота пальцев музыканта, играющего на клавесине, была достойна восхищения. Когда пьеса закончилась, она повернулась к Мелинде, чтобы поделиться впечатлением, и только тут заметила пустые места в их ряду.

Лордов Манстера и Девонли, месье Руссо и Джулиана Стоддарда нигде не было видно. Другие стулья тоже опустели, хотя она не помнила, кто на них прежде сидел.