Любовь по завещанию - Кристина Брук Страница 46

— Джейн. — Его голос был более хриплым, чем обычно. Кончиками пальцев Константин приподнял ее подбородок и взял в плен ее рот.

Его поцелуи были медленными, глубокими, дурманящими. Несмотря на нервозность, Джейн отдалась его власти, беспомощная перед его умелыми ласками, ошеломленная собственным желанием. Мягко он коснулся ее щеки, и вихрь эмоций поднялся в ней. Она хотела, чтобы этот поцелуй значил для него столь же много, сколь и для нее, но от тщетности этой надежды ей хотелось плакать.

У нее вырвался вздох, похожий на всхлип, и Константин тут же прервал поцелуй, поднял голову, потом прижался лбом к ее лбу.

— Прости, я собирался сегодня действовать медленно. Останови меня, если я потороплюсь.

Константин тяжело дышал, его мощная грудь поднималась и опадала у ее плеча. Джейн возликовала, поняв, что он столь же взволнован, как и она, по крайней мере в физическом плане.

От поцелуев ее тело так расслабилось, что она удобно устроилась у Константина на коленях. Бедром она чувствовала явный признак его возбуждения, но не запаниковала, как случилось с ней днем.

Он не учинит над ней насилия, в этом она была уверена. Хоть Константин и способен ранить ее сердце, он никогда не причинит вреда ее телу.

Константин шевельнулся под ней, потянувшись за бокалом вина.

— Вот. — Не сводя глаз с ее лица, он поднимал бокал, пока край не коснулся ее нижней губы. Она послушно отхлебнула, и насыщенный вкус кларета наполнил ее рот.

Константин выпил залпом и отставил бокал. На его твердых губах поблескивала пурпурная влага, и Джейн охватило странное и настойчивое желание попробовать ее своим языком. Вместо этого она облизнула собственные губы.

Он напрягся, мышцы его бедер окаменели под ней.

— Джейн. — Его голос стал сиплым. — Расскажи мне о Харкорте.

— О Харкорте? — выдохнула она. — Зачем?

Он кончиком пальца прижал уголок ее рта.

— Я подумал, что будет приятно узнать друг друга лучше.

Константин, откинувшись назад, ждал, его рука лениво играла ее волосами.

— Я… — Джейн вздохнула, когда его палец задел чувствительную кожу ее горла.

— Харкорт, — повторил он. — У тебя счастливые воспоминания о жизни там.

Его рука, скользнув по ее боку, расположилась у нее на талии. Джейн положила голову ему на плечо и снова уставилась в огонь. Возбуждение ее тела не ослабевало, но с ним нарастало тепло. Должно быть, вот так бывает, когда есть любящий муж, вот такое чувство волнения, безопасности и умиротворения, все это вместе. Как чудесно!

Джейн решительно отогнала эту мысль.

— Харкорт? — неуверенно переспросила она.

«Я не могу думать и уж тем более говорить, когда ты касаешься меня так».

С тихим смехом Константин провел рукой по ее животу. Корсета нет, сегодня у него не будет препятствий. Его рука поднялась чуть выше, и ее соски отвердели в ожидании, жаждущие его внимания. Каково будет, избавившись от одежды, касаться его, кожа к коже?

Никогда прежде не испытывала Джейн такой чувственной жажды и не знала, что с ней делать.

Его рука двинулась чуть выше и замерла под грудью. Как и в прошлый раз, он снова остановился, чуть не доходя того места, где нужен был ей больше всего. Джейн беспокойно шевельнулась, у нее вырвался вздох разочарования.

— Скажи мне, что ты хочешь, — шепнул Константин, его горячее дыхание щекотало ей ухо. — Я все сделаю. Тебе нужно только попросить.

— Ты знаешь, чего я хочу. Не… не заставляй меня говорить это. — Она уже готова была умолять его, но не могла сформулировать слова.

Его рука устроилась в глубоком вырезе, раскаленным клеймом отпечатываясь на ее нагой коже.

Джейн жаждала, чтобы его рука скользнула глубже, принося те изумительные ощущения, что он дал ей в гроте. Она извивалась в его руках, желая, чтобы он понял ее без слов.

Словно в ответ на безмолвную просьбу, кончики его пальцев скользнули под пеньюар и спустили батист с плеча, оголив одну грудь.

Константин замер, пожирая ее взглядом. Джейн сделала попытку поправить пеньюар, но Константин удержал ее за запястье.

— Нет. Ты не должна прятаться. О Боже! Джейн, ты восхитительна.

Не сводя с нее глаз, он выскользнул из кресла и опустился на колени у ее ног.

Благоговейно он спустил пеньюар с другого плеча, целиком открыв ее грудь. Джейн чувствовала на себе его взгляд, столь же физически ощутимый, как ласка. Текучее тепло разливалось меж ее бедер.

Потом Константин поднял руки, и его пальцы, чуть огрубевшие от неведомой ей работы, медленно закружили вокруг сосков. Веки у нее отяжелели, но она не позволяла им опуститься, слишком очарованная Константином и его занятием, чтобы отвести взгляд.

Подавшись к ней, он сомкнул губы вокруг соска. Ощущение было всепоглощающим, Джейн застонала и запрокинула голову, вцепившись в подлокотники кресла. Да. Да, этого она хотела сегодня днем. Инстинктивно она знала, что это будет потрясающе.

Она положила руку ему на затылок, пока его язык играл с ее соском и посасывал, сдерживая напор. Другую грудь он ласкал ладонью и кончиками пальцев. Ощущение отяжелевшей груди и жара не походило ни на что, ей доселе знакомое, странная боль угнездилась внизу живота. В этот миг Джейн сделала бы все, что бы он ни попросил, лишь бы он не останавливался.

Джейн выдохнула его имя, и это, казалось, пришпорило его усилия. Константин провел руками по ее торсу, собирая пеньюар в складки вокруг талии. Выпрямившись, он запустил руки в ее волосы и, баюкая ее голову, целовал.

Она подвинулась чуть ближе, отчаянно желая поцеловать его в ответ со всей страстью, которую он пробудил в ней. Ее соски задевали мягкий шелк его жилета. Она едва не соскользнула с края кресла в страстном порыве ответить на его объятия.

Его руки поддержали ее за талию. Потом он ухватился за подол пеньюара и потянул вверх, словно чтобы открыть все.

Тревога пронзила ее. Константин заставил ее почувствовать себя такой красивой, столь греховно-желанной, но если он увидит ее нагой, то поймет, как она отвратительна.

Джейн оттолкнула его руки.

— Нет, не надо! Не надо… — в отчаянии сказала она. — Не порти все. Я не хочу, чтобы ты меня видел.

Константин замер, его большие руки держали ее за бедра. Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы сосредоточить затуманенный страстью взгляд. Потом он сел и положил руку на ее щеку.

— Ты красавица, — пробормотал он, и, несмотря на страх, Джейн задрожала от восхищения в его голосе. — Прекрасная и удивительно отзывчивая на ласку. Но я желаю тебя не только из-за твоей красоты, а за то, что здесь, — он поцеловал ее в лоб, — и здесь. — Наклонившись, он легко коснулся губами места над сердцем. — Это не изменится.