Всепоглощающая страсть - Джейн Энн Кренц Страница 46

— Именно это мне говорил психотерапевт. — Она убрала руку с его груди. — Значит, ты не любил Кимберли?

— Я не ошибусь, если скажу, что наши с Кимберли чувства ничуть не походили на те, что связывали твоих родителей.

Он агрессивно просунул ногу между теплыми бедрами Клео и, почувствовав ответный отклик, еще более укрепился в своей уверенности. Пусть у Клео весьма отвлеченные представления о любви, но ее тело очень прагматично отвечает на его чувственный призыв. Он до тех пор будет развивать в ней эту привычку, пока Клео не позабудет о неведомой, призрачной, всепоглощающей любви.

— Я чего-то не понимаю. — Клео уперлась ему ладонями в плечи и пристально посмотрела в лицо. — Что ты чувствовал к Кимберли?

Макс попытался сдержать свое нетерпение. Он был готов к действиям, и Клео была такой теплой, млеющей, призывной.

— Это немного трудно объяснить, Клео. Кимберли олицетворяла множество вещей, о которых я мечтал в то время. Я тогда думал, что если заполучу ее, то с нею и все остальное. Только я ошибался. Она оказала и мне, и себе большую услугу, когда разорвала помолвку.

— Скажи, какие вещи ты хотел иметь? — прошептала Клео.

— Зачем об этом говорить? Они мне больше не нужны.

— Ты не обманываешь себя?

— Нет, — твердо ответил Макс.

Языком он смочил кончик пальца и коснулся маленького твердого бутона между ее ногами.

В ответ Клео вздрогнула и с тихим стоном приподнялась под его рукой. Всей ладонью он прикрыл мягкие волосы и ощутил влажное тепло. Она горела от желания. Он хотел снова потеряться в ней.

— Чего же ты хочешь теперь? — спросила Клео.

— Тебя.

Она вздохнула, подтверждая свою капитуляцию, и поцеловала его в плечо коротким поцелуем.

— Я тоже тебя хочу.

Через минуту, когда он был уже глубоко внутри, ему пришло в голову, что он сказал больше, чем правду. Он хотел Клео сильнее, чем когда-нибудь другую женщину. Он не пытался объяснить эту истину, он принимал ее как должное.

Отдаленный стук пробудил Клео от крепкого, без сновидений, сна. Некоторое время она лежала неподвижно, определяя, откуда доносятся звуки. Через мгновение шум прекратился.

Клео решила, что Джордж или кто-то из постояльцев прошел по коридору мимо комнаты.

Клео зевнула и попробовала повернуться на бок, но не смогла, потому что Макс придавил ей ноги. Он положил свое мускулистое бедро поверх ее ног и прижал Клео к постели.

Она не могла освободиться от груза и к тому же еще страдала от жары. Тепло, исходящее от Макса, делало ненужным одеяло. Спать в одной кровати с Максом было все равно, что находиться рядом с доменной печью.

Стук возобновился. Он отдавался в стенах упорным, навязчивым, действующим на нервы ритмом.

Тук, тук, тук.

На этот раз Клео совсем проснулась. Она быстро села на кровати.

— Господи, Макс. Кто-то внизу бьет в барабан.

— Что случилось? — спросил Макс, не отрывая головы от подушки.

— Разве ты не слышишь? У кого-то внизу объявился барабан. — Клео сбросила с себя одеяло и отодвинула в сторону ногу Макса. — Он разбудит всю гостиницу.

Клео наконец удалось подняться с кровати. Она бросилась к стенному шкафу и достала джинсы и рубашку.

— Подожди, Клео. Я пойду с тобой.

Макс, позевывая, встал с кровати.

Отдаленные звуки мужских голосов мешались с ударами барабана. Клео напряженно прислушалась и удивленно вскрикнула.

— Они начали петь. — Она схватила очки и надела их на нос. — Должно быть, это воины мистера Квинтона. С меня довольно, сейчас я их всех выгоню вон. И мне наплевать, если на улице льет как из ведра.

— Если ты их выгонишь, то кто станет платить за номера, — напомнил Макс, застегивая молнию на брюках.

— Сейчас для меня самое главное заставить замолчать проклятый барабан. — Клео была уже в дверях. — Я так и знала, что напрасно пустила их в гостиницу. Мне с самого начала не понравился Тобиас Квинтон. Я слишком мягкосердечная, вот в чем моя проблема.

Она рывком открыла дверь и побежала по коридору, слыша, как за ней с некоторой задержкой поспевает Макс.

На втором этаже бой барабана усилился, на первом он оглушал. Звуки определенно неслись из солярия.

Клео направилась к конторке в вестибюле. Джорджа нигде не было видно. В полной уверенности, что Джордж уже наводит порядок, Клео повернула к солярию, но остановилась, услышав доносящийся из офиса храп.

— Это ты, Джордж?

— Твой бдительный ночной портье спит сном праведника, — заметил Макс, догнав Клео.

Клео поспешила в офис и действительно обнаружила там Джорджа, который, развалившись, открыв рот, спал в ее кресле. Ноги он положил на рабочий стол Клео.

— Не буди его, — посоветовал Макс. — Все равно от него никакой пользы.

— Пожалуй, ты прав. — Клео решительно подняла голову и расправила плечи. — Придется мне взять все на себя.

— Клео, позволь мне этим заняться.

— Я уже три года самостоятельно управляю гостиницей.

Клео промаршировала по коридору в направлении солярия. Звуки барабана и поющие голоса стали еще громче.

— Ты меня наняла, чтобы я тебе помогал в таких делах, ты помнишь?

— Это не значит, что я не могу сама справиться с несколькими невежами.

Клео остановилась перед стеклянными дверями солярия. Двери были закрыты, но через стекло Клео видела, что все огни внутри потушены. Судя по оранжевому отсвету, Квинтон и компания разожгли огонь в камине.

— Какие нахалы.

— Разреши мне войти первым, — сказал Макс и уже взялся за ручку.

— Нет, я сама.

Клео настежь распахнула обе половины двери.

Грохот барабана и рев мужских голосов вырвался наружу. В свете прыгающих языков пламени Клео с трудом разглядела очертания мужских фигур, сидящих на полу. Они полукругом расположились перед камином.

Величественный человек с белой гривой волос возвышался посередине. Перед ним стоял барабан. Его поднятая рука застыла в воздухе, готовая нанести следующий удар по инструменту.

— Достаточно, мистер Квинтон.

Клео протянула руку и одним движением нажала на все выключатели. Потоки света залили солярий.

Двадцать совершенно голых мужчин с неодобрением уставились на Клео.

Она в изумлении застыла на месте. Ни на одном из мужчин не было ни клочка одежды.

Клео онемела. Она повернулась и обнаружила за своей спиной Макса.

— Я же тебе предлагал войти первым, — заметил он. Его глаза смеялись.