Заложники страсти - Рут Райан Ланган Страница 46

– Одного у вас не отнимешь. Вы очень умны. – Да. Слишком умна, к сожалению. Теперь придется расставлять дополнительных часовых, чтобы охранять ее. А ему сейчас так не хватает людей. Нельзя было разрешать ей свободно разгуливать по Кинлох-хаусу, англичанка обвела его вокруг пальца – ей, видите ли, захотелось помогать служанкам! – Надо полагать, все двери, окна и коридоры изучены основательно.

Догадавшись, что она замышляет, он поскакал вперед быстрее ветра. Увидев, что она как ни в чем не бывало трудится вместе со служанками в кухне, он испытал такое облегчение, что до сих пор радовался в душе. Он почти приготовился к известию, что пленница пустилась в бега.

– Вы обвиняете меня в том, что не под силу и десятку мужчин. – Потрясенная догадливостью горца, девушка решила все отрицать, видя в этом единственное спасение.

После оживленных женских голосов, оглашавших кухню, молчание, царившее в коридорах, показалось Леоноре почти зловещим. Она шла рядом с Диллоном, еле передвигая ноги. Подъем по широкой лестнице показался ей бесконечным, словно она карабкалась на высокую гору. Леонора была уверена, что Диллон обнаружил еду, которую она припрятывала под кроватью, и оружие, которое стащила. Вот, должно быть, почему он так хорошо осведомлен о ее планах. Когда, наконец, они приблизились к комнатам Диллона, девушка замедлила шаг, напряженно ожидая, когда ее похититель откроет тяжелую дверь.

Быстрым шагом, войдя в комнату, Диллон первым делом подошел к боковому столу и налил себе кубок эля. Леонора осмотрелась по сторонам, ожидая увидеть свои припасы из разоренного тайника. Однако все было по-прежнему. Неужели он ничего не нашел?

Заметив, как побледнела девушка, Диллон налил эля во второй кубок и протянул ей. Она поднесла кубок к губам и с жадностью отпила. Напиток теплой волной заструился по ее жилам, помогая вновь обрести потерянную было энергию.

Чувствуя на себе пристальный взгляд горца, Леонора подошла к камину и уставилась на подвижное пламя. Ей следовало догадаться, что Диллон Кэмпбелл не позволит долго дурачить себя.

Услышав его низкий и гневный голос совсем рядом с собой, она нервно вздрогнула.

– Очень умно с вашей стороны перепачкаться в пыли и грязи, чтобы я поверил, будто вы действительно работали вместе со служанками.

Леонора застыла, но ничего не сказала в свое оправдание. В таком настроении он едва ли способен поверить ей. Она быстро осушила кубок и отставила его в сторону.

Увидев, как пленница высоко вскинула голову, Диллон понял, что его обвинения попали в цель. Это еще больше разъярило его.

– Я оказался таким глупцом, что поверил, будто англичанка благородного происхождения может снизойти до черной работы. Вы, наверное, восседали на стуле и требовали себе чаю с печеньем, пока вокруг вас кипела работа?

Девушка сжала зубы, мысленно проговорив все, чего заслуживал этот неотесанный горец, деревенщина, невежа… Однако сейчас она слишком устала и ей не хотелось вступать в перепалку. Уставившись в огонь, она еще выше вскинула голову и выпрямила спину. Она не начнет с ним поединок, к которому так стремится его душа.

Диллон осушил свой кубок и поставил его на каминную полку, а затем повернулся к Леоноре. Она по-прежнему избегала смотреть ему в глаза.

– Да… Отворачивайся, лживая англичанка… – пробурчал он. – Тебе это не поможет. Теперь мне известен твой план, и он не сработает. Ты останешься моей пленницей до тех пор, пока мои братья не окажутся на свободе. И мне все равно, если плоть твоя сгниет, а сердце твоего отца будет разбито навеки. Сейчас меня заботит лишь безопасность моих братьев.

При упоминании о сердце ее отца Леонора повернулась к своему похитителю, и во взоре ее запылала ненависть, которую она так долго скрывала.

– Да, вам нет дела до того, что сердце моего отца будет разбито. Вы утверждаете, что вам дороги лишь ваши драгоценные братцы. Мне до смерти надоели разговоры о них. Я насмотрелась, с каким усердием ты осуществляешь свои планы, горец, и поняла, что братья тут ни при чем. В крови у тебя горит жажда мести, мысль о сражении. Да, я вижу, как и ты, и твои друзья, и даже твоя сестра разъезжаете по окрестностям, собирая людей и оружие. Не справедливости вы хотите, а английской крови. И если ты попробуешь мне возразить, это будет ложью.

На мгновение Диллон онемел от ее дерзости и уставился на девушку округлившимися глазами. Затем, совершенно неожиданно, кончики его губ приподнялись, и он расхохотался.

Леонора, ждавшая совсем другого ответа, почувствовала, как от его смеха ее гнев разгорелся с новой силой.

– Мои слова кажутся вам забавными?

– Нет. – Он вытер выступившие на глазах слезы и постарался успокоиться. Однако это не удалось, и новый приступ хохота одолел его. – Я смеюсь не над словами, женщина, а над тобой. Посмотри на себя.

Одной рукой он обхватил ее за плечи и повернул лицом к зеркалу. Она увидела себя, облаченную в грязное платье, перепачканную в саже и пыли. Волосы у грязнули из зеркала висели влажными прядями, полуобхватывая лицо. Углядев пятна муки, которой были перемазаны ее щеки, и грязные полосы на носу и лбу, девушка залилась жарким румянцем. Родной отец сейчас едва ли узнал бы ее.

Диллон тоже внимательно рассматривал ее отражение. Желание смахнуть муку с ее щек охватило его с такой силой, что ему с трудом удалось удержать свои руки. Его улыбка исчезла, когда он убедил себя, что все это притворство и игра.

– Ты хорошо сыграла свою роль, а теперь умывайся, женщина. Затем мы спустимся вниз и поужинаем. – В его резком голосе не было и следа недавней веселости.

Проследовав в спальню, Леонора подошла к тазу и наполнила его водой из кувшина. В голове у нее роились планы побега… Радуясь, что Диллон уже не следит за ней, она вынула нож из кармана платья и засунула его под кровать.

Она постаралась еще раз продумать свой план. С галереи она видела дверь в стене, окружавшей сад. Кажется, этой дверью никто не пользуется.

Надо только выяснить, куда она ведет: возможно, это откроет ей путь к свободе.

Вспомнив, что Диллон неподалеку, девушка взяла с постели накидку и скромно завернулась в нее. Она сняла сначала свои крохотные башмачки, затем платье и нижние юбки. Оставшись в одной рубашке, Леонора принялась мыться. Закончив, она поднесла щетку к волосам и попыталась расчесать их, но движения ее неожиданно стали неуклюжими и замедленными. Недоедание, изнурительная работа и ноющая боль во всем теле окончательно ослабили ее. Она оставила волосы в покое и переключила свое внимание на платье. Мыльной водой она попыталась смыть самые грязные пятна и терла каждое из них до тех пор, пока платье не обрело прежний вид. После чего накинула платье на стул, поближе к огню, и решила посидеть в сторонке, ожидая, пока платье не высохнет.

Леонора приложила руку ко лбу. Так жарко… Несомненно, во всем этом виноват эль. Он притупил все ее чувства и способность соображать.

Девушка накинула на себя мех и свернулась калачиком на полу возле камина, понимая, что засыпать нельзя: опасно раздражать ставшего подозрительным горца. Она просто на минуточку прикроет глаза, вот и все…