Второй шанс - Эмили Хейнсворт Страница 46

— Чтобы ты принадлежала мне одному, — отвечаю я, садясь в кресло. Усадив ее на колено, обнимаю за талию и прислоняюсь спиной к перилам ограждения.

Она вертится, стараясь устроиться поудобнее. Когда ее нога обвивает мою, наши интимные места соприкасаются, и я, не в силах сдержаться, начинаю тихонько стонать от наслаждения.

С этой точки поле выглядит совершенно иначе. Я всегда был внизу и никогда не забирался на верхний ярус. Смотрю на разметку, выделяющуюся на темном фоне травы, стараясь восстановить в памяти свою последнюю игру, да так, чтобы увидеть ее с той точки, в которой мы сейчас находимся.

Трудно перестать воспринимать все от первого лица, но я хочу увидеть, как маленький, если смотреть на него с высоты, мяч попадает мне в руки. Маленькая фигурка игрока вырывается вперед, подозревая о том, что случится в следующую секунду. Почувствовав, как замерзшие пальцы Вив проникают под рубашку, я вздрагиваю от холода, но позволяю им погреться на моем теплом теле.

— О чем ты думаешь? — спрашивает она.

— Пытаюсь вспомнить, каким я был до того, как сломал ногу.

— А, — говорит Вив, прижимаясь холодным носом и губами к обнаженной груди в разрезе рубашки. — Тренировки, тренировки, тренировки… Потом, когда это случилось, после больницы — физиотерапия, занятия на тренажерах и снова тренировки.

— А мне кажется, было не совсем так, — говорю я, крепко прижимая ее к себе. — Вив; тренировки; Вив, Вив; тренировки; Вив.

Тянусь, чтобы поцеловать ее, но Вив игриво отводит мое лицо в сторону рукой.

— Нет, неправильно.

— Что ж, если бы на его месте был я…

— Так это и был ты, — поправляет меня Вив, хитро улыбаясь.

— Удивительно, насколько разная у нас с ним была жизнь…

— Ты, в отличие от него, сделал все правильно, — говорит Вив, внимательно глядя на меня сверху вниз.

Я смеюсь, запрокинув голову.

— Да я как раз все сделал неправильно! Не мог заставить себя снова играть в футбол… Если бы я вернулся, меня бы сейчас вся школа не презирала…

— Но ты же выбрал что-то взамен футбола? — спрашивает Вив, заглядывая в глаза и стараясь проникнуть взглядом в глубину души.

— Я выбрал… тебя.

Не успев еще договорить, я уже чувствую правоту сказанных слов. Разве нам нужен кто-то еще, пока мы есть друг у друга? Мне ничего не было нужно до того вечера, когда она погибла.

Вив хмурится, и в ее глазах появляется выражение такой беспредельной грусти, что смотреть в них у меня нет сил.

— Неужели я так плох?

Я обнимаю ее крепче, и Вив жмется ко мне. Черные кудри, рассыпавшись, скрывают ее лицо.

Ощущаю тепло ее губ, даже холодный ночной воздух не в силах их остудить.

— Ты для меня все, — говорю я.

Она, всхлипывая, выпрямляет спину и слегка отстраняется.

— Пожалуйста, позволь мне остаться здесь навсегда?

— Ну, будь серьезной, Вив… — говорю я, проводя пальцем по ее идеальному носику. — Что плохого в твоей жизни там?

Она, потупившись, Смотрит на колени и отвечает не сразу:

— Каждый думает, что может судить меня. Я просто хочу уйти от всего этого — с тобой.

Приподняв ее лицо за подбородок, заглядываю в глаза.

— Я уже говорил, что придется ждать. Тебе нельзя оставаться здесь сейчас, но и я никуда от тебя не уйду.

Вив отвечает мне внимательным долгим взглядом. Выражение счастья на ее лице угасает, и она медленно сползает с моих колен.

— Разве что к Нине, — бросает она.

Я сижу без движения, чувствуя, как тепло, рожденное соприкосновением наших тел, медленно растворяется в воздухе. На этот раз я был готов к чему-то подобному, но Вив сказала это таким тоном, что снова застала меня врасплох.

— Перестань, Вив, я же говорил тебе, что этого не будет…

— Откуда мне знать?

— Ты что, до сих пор считаешь, что она ведет себя странно? Потому что я не думаю…

Я беру Вив за руку, но она вырывается.

— При чем тут это?!

— Но она сегодня пыталась мне помочь…

— Что?!

Понимаю, что сказал не то, что следовало, но исправлять ситуацию уже поздно. Вив, крепко сцепив руки на груди, смотрит прямо перед собой.

— Я не ходил к ней — она пришла ко мне, — говорю я, делая глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Давай вести себя разумно.

Неожиданно Вив запрыгивает на кресло прямо передо мной.

— Ты с ней почти не знаком — не знаешь, что она сделала. Она пыталась увести тебя…

— Вив, иди сюда, — прошу я, вскакивая и протягивая к ней руки. — Ты упадешь, а трибуны старые. У кресел нет спинок, и верхний ряд ограничен лишь низкими металлическими перилами, не дающими сидящим на последнем ярусе людям упасть назад.

В глазах Вив пляшет дикая злоба, как у хищника, загнанного в угол. Никогда не видел ее раньше в таком состоянии. Наклонившись вбок, она старается удержать равновесие, раскинув руки в стороны, как гимнастка, выполняющая упражнение на бревне. Бросив взгляд за перила, Вижу усыпанную битым стеклом землю, до которой не менее пятнадцати метров. Вив смотрит туда же, наклонившись вперед так сильно, что у меня щемит сердце. На лице грустное отсутствующее выражение. Холодный ветер немилосердно треплет ее кудри, то закрывая, то открывая лицо. Я ни с того ни с сего думаю о том, что стоит ей отбросить волосы назад, она тут же увидит, насколько неправильно все, что она сейчас делает.

Словно услышав мои мысли, Вив отбрасывает волосы в сторону — и ничего подобного не происходит.

— Интересно, больно было, когда я умерла? — спрашивает она, прижимая к груди сжатую в кулак руку и раскачиваясь. — Не думаю, что было так же больно, как сейчас.

Чувствую, как кожа покрывается холодным потом, но едва ли даже ледяной ветер сейчас может остудить мои разгоряченные мысли. Дрожа от волнения и прислушиваясь к бешеному ритму сердца, поднимаю руки вверх, как солдат, готовый сдаться на милость врага.

— Хорошо! Я обещаю, мы с ней никогда больше не встретимся. Прошу тебя, слезай!

Заметив испуг в моих глазах, Вив улыбается. Она делает шаг назад, чтобы сойти с кресла, но то ли теряет равновесие, то ли передумав в последний момент, решает не спускаться. Я кричу что есть сил. Не понимая даже, куда она падает — назад или вперед, я лишь вижу в ее глазах страх перед падением. И вдруг мы как будто снова оказываемся на переднем сиденье ее машины. Вив тянется за зажигалкой, а оставшийся без управления автомобиль, наткнувшись на бордюр, начинает кувыркаться, и это продолжается без конца. Прыгнув вперед, я протягиваю руку, хватаю Вив за куртку и тяну на себя. Мы валимся в проход между рядами, как подрубленные деревья, и я прижимаю ее к себе так, что мог бы, наверное, задушить нас обоих.