Полночная любовница - Никола Корник Страница 46

Прошло некоторое время, она открыла глаза и осмотрелась. Комнату освещал разгорающийся рассвет. В его свете она видела, что Гаррик лежит рядом, вытянувшись во весь рост. У нее тут же пересохло во рту. Он казался совершенным, как античные статуи, которые она изучала в музеях Лондона. Но в отличие от них Гаррик был мужчиной из плоти и крови, с твердыми мускулами, гладкой загорелой кожей и упавшими на лоб темно-рыжими волосами. Он был великолепен в своей наготе.

Гаррик склонился над Меррин и стал покрывать ее лицо, лоб, шею ласковыми поцелуями. Его дыхание касалось ее волос. Она чувствовала его запах, смешанный с солоноватым запахом пота и пыли. У нее закружилась голова.

– Это не должно было произойти таким образом… – мягко произнес он. – Мне жаль.

Меррин рассеянно поняла, что он имеет в виду. Они занимались любовью безумно и безудержно, безо всяких прелюдий, не принимая во внимание ее девственность. Но она и не хотела этого. Она хотела получить его. Хотела отпраздновать их спасение, победу жизни над смертью. Но сейчас мысли стали выбираться из своих темных убежищ. Ей вдруг стало холодно. Сожаления, воспоминания… Она пока еще не может посмотреть им в лицо.

– Гаррик…

Меррин потянулась к нему, желая отринуть набежавшие тени и провести еще немного времени в блаженном неведении. Она заметила, что он колеблется. Но потом он прильнул губами к ее губам, и у нее сильно забилось сердце. Тени мгновенно исчезли.

На сей раз он целовал ее медленнее, нежнее. Гаррик исследовал ее рот, дразнил, соблазнял, их языки встретились в любовном танце. Меррин задрожала при воспоминании о недавней страсти. Ее тело снова пронзил жар удовольствия – не такой сильный, как раньше, но более настойчивый – и словно натянул в ней какую-то пружину. Она снова подалась к Гаррику, но он покачал головой, заставил лечь обратно и провел руками вдоль ее тела, вызывая сладострастную дрожь и только усиливая желание.

– Нет, еще не сейчас, нет…

Его голова нырнула к ее груди, и Меррин снова унеслась в жаркие дали на волне удовольствия. Она чувствовала, как он касается пальцами нежной кожи ее бедер, раздвигает их, глубоко проникает внутрь. Его ласки воспламеняли ее, Меррин вцепилась в кровать и приподнялась, отчаянно желая облегчить эту сладкую муку.

Гаррик подложил ей что-то под бедра, приподнимая их. Она ощутила грубоватую шелковистость бархата. Распластавшись на кровати и чувствуя себя одновременно покинутой и разнузданной, Меррин почувствовала, как он коснулся щекой ее бедра, потом кончик языка проник в сосредоточие ее женственности и вызвал прилив сокрушительного удовольствия. Она беспомощно выгнулась и застонала от шока и наслаждения. Меррин еще не знала такого блаженства. Ее тело таяло под натиском раскаленного добела экстаза.

Ее тело все еще сводило сладкой судорогой, когда Гаррик снова вошел в нее, на этот раз медленно. У нее перехватило дыхание. Это казалось непостижимым. Она стала извиваться под ним, а он прижал ее ноги к бархату и осторожно, но настойчиво проник внутрь. Меррин показалось, что она уже не сможет принять никаких ощущений, они в нее больше не уместятся, но Гаррик приподнялся над ней, убрал с раскрасневшегося лица волосы и поцеловал с той же интимностью, с какой только что брал ее тело.

– Открой глаза, – мягко произнес он.

Она раскрыла глаза и встретилась с его черным горящим взглядом. Он завладевал ее телом медленными, неустанными толчками, не отрывая от нее взгляда. Меррин не могла оторвать от него глаз, да и не хотела этого, захваченная яростной страстью. С невыразимо томительной нежностью он снова довел ее до края. Несколько бесконечных секунд она балансировала над пропастью, ее тело выгибалось от жгущего желания, а голова кружилась от невероятного удовольствия. После чего она вновь полетела вниз, потрясенная и ослепленная силой страсти.

Ее накрыло невыразимо приятное утомление. У нее хватило сил только прильнуть к Гаррику и отдаться во власть сна. Гаррик по-прежнему обнимал Меррин, всем телом закрывая ее от опасности.

Меррин не знала, сколько она проспала, но разбудил ее стук в дверь и голоса в коридоре. А потом комнату заполнили люди. Среди них были Джоанна, Алекс, Тэсс и много других, которых она не знала. Все они уставились на нее, кто-то шокированно, кто-то с ужасом, и все как один – в страшном смятении. Меррин моргнула, широко раскрыла глаза, и последние остатки сна разлетелись в клочья. Теперь ей было уже не сбежать от мыслей, что снова заполонили голову.

Комната, где они находились, явно принадлежала борделю. Либо у хозяина дома был чрезвычайно экзотический вкус. Над обитой розовым шелком кроватью свисал полупрозрачный балдахин с золотой и серебряной нитью по краю. На комоде виднелась плеть с блестящей резной рукояткой. По полу были раскиданы роскошные бархатные подушки. Взгляд Меррин упал на ту, что лежала на ее кровати, и у девушки запылали щеки. А вспомнив, что она лежит абсолютно голая под шелковым розовым покрывалом, Меррин покраснела с ног до головы и очень медленно повернула голову. Гаррик по-прежнему лежал рядом и, несмотря на полную комнату народа, спал. Своей смуглой и сильной рукой он привлек ее к себе, собственническим жестом касаясь живота.

Неудивительно, что он не проснулся. Он, должно быть, совершенно обессилел, подумала Мерин. В ее голове метались разрозненные воспоминания: вот Гаррик ее успокаивает, когда она в ужасе проснулась в темноте, вот Гаррик защищает ее своим телом от падающих стен, вот его руки скользят по ее телу и искусно доставляют ей бесконечное удовольствие. Гаррик. Ее любовник.

Она переспала со своим врагом, с человеком, который убил ее брата.

На Меррин накатила такая волна шока и ненависти к себе, что она содрогнулась, как от смертного холода. К горлу подкатила тошнота. Она лежит голая в публичном доме в одной кровати со своим заклятым врагом. Она позволила ему прикасаться к себе самым интимнейшим образом. Она потеряла с ним девственность. Ее жизнь разрушена.