Пластырь для души - Валентина Сегида Страница 46

– Конечно, нет! Мне и так немного обидно, что ты без меня пошел разговаривать с ее сыном.

– А кто тебе сказал, что я с ним разговаривал?

– Разве нет? Ты же был там.

– Нет. Я не был уверен, что это хорошая идея. Ему за семьдесят. Он всю жизнь считал матерью другую женщину. Я боялся, что его сердечный приступ хватит от нашей беседы. Я закончил свои дела и полетел к тебе. Строить планы, что делать дальше.

– А что детектив узнал про Екатерину Щеглову?

– Что она мертва, умерла летом 1950 года при попытке бегства из колонии. Утонула. Была снайпером во время войны, все награды и винтовка ее.

– Не может быть! Как жаль! Не понимаю – как же тогда дневник оказался у Бабани в сарае?

– Сама Бабаня – это Рысакова Анна Ивановна. Знакомая фамилия? Никого не вспоминаешь? Я сразу тоже не сообразил. Я перечитывал дневник несколько раз, прежде чем заметил, что фамилии совпадают. И отчество у дочки – Павловна.

– Павел? Эта фамилия была в дневнике. Может, он сохранил тетрадь в память о своей возлюбленной?

– Да. Про него детектив тоже узнал все что мог.

– Но у него была жена и трое детей. Про них написано в дневнике. Я запуталась и ничего не понимаю.

– Да я тоже не особо. Завтра утром мы узнаем ответы на наши вопросы.

– Ты думаешь? – с неуверенностью в голосе спрашиваю я.

– Точно узнаем. Мне кажется, что Щеглова как-то связана с Бабаней; может, они дружили? Не могла же она не знать, что хранится у нее в сарае… Мы после встречи с детективом сможем к ней поехать, если решим, что это правильно.

– Куда поехать?

– К Бабане, к Анне Щегловой. Она жива и сейчас в одной частной клинике под Питером, от нас вообще двадцать минут на машине. Проходит курс реабилитации, пока дочь с мужем и внуками отдыхают. Она в здравом уме и даже встала на ноги после инсульта.

– Вот это здорово, надеюсь, она прольет свет на эту историю.

Моя фантазия бежит вперед меня, я уже представляю, как мы приедем в больницу. А потом поедем в Екатеринбург и отдадим находки тому, кто хозяин им по праву.

– Непростой вопрос, стоит ли ворошить старые тайны и вмешиваться в чужую жизнь. – Это Валера пытается призвать меня прислушаться к голосу разума.

– Слушай, вопросы честности весьма спорные и неоднозначные. Давай завтра решим, что мы делаем и кому что говорим. Детектив приедет в десять утра.

Валера сидит рядом. Я касаюсь его своим плечом. Как этот чужой, возрастной и незнакомый мне мужчина стал за такой короткий период времени так дорог и близок мне? Я ведь действительно ничего про него не знаю. Но теперь я точно хочу его узнать. Понять. Что важнее – чувства или разум? Да, между нами двадцать лет. Какое это имеет значение для меня сейчас?

Я вижу темную вену у него на виске, она выпирает и пульсирует. Вижу складку между бровей и знаю, что это от того, что он очень сосредоточен. Я чувствую его запах, и он мне нравится. Даже больше, он меня возбуждает и притягивает. Его поцелуи, ласки, как он обнимает меня – любой физический контакт уносит меня в пучину страсти. Мне трудно дышать рядом с ним, когда он смотрит на меня как на женщину, которой хочет обладать. Мне неимоверно приятно быть именно такой женщиной. Что еще мне нужно про него знать и как это отразится на том, что я сейчас чувствую? Стану ли я любить его сильнее или, наоборот, сразу разлюблю, если узнаю, как он живет? Чем он живет?

Почему мне Машка упорно твердит, что это у меня не любовь, а страсть и пошлятина? Она вернется, и я обязательно ее спрошу, как она это так быстро поняла? И вообще, что такое любовь? Я, видимо, этого до сих пор не знаю. Но я точно знаю, что сидящий рядом мужчина мне очень дорог. И я не то что не хочу его терять, а, даже совсем наоборот, хочу его насовсем. Целиком. Со всеми его неидеальностями. Мне все равно, как это называется.

Тишина повисла в воздухе. Каждый задумался о своем. Я наелась и по инерции ковырялась вилкой в куске рыбы. Вот он про меня точно знает все. Я рассказала ему все свои тайны, пока мы разговаривали вечерами. Почему же я ничего про него не знаю, кроме каких-то историй из детства и юности? Он легко уходил от моих вопросов и перескакивал с темы на тему.

– Расскажи мне про себя, мне важно знать, что же с тобой происходит, – прошу я.

– Много чего произошло, сейчас попробую по порядку.

Он встает и убирает тарелки на столик. Потом наливает еще шампанское нам в бокалы и, чокнувшись, залпом выпивает.

– Вкусный компот, но я хочу коньяка.

– Не уходи, давай поговорим.

– Перестань бояться, что я уйду. Пожалуйста, – говорит он и садится рядом. Обнимает меня и продолжает:

– В тот день, когда мы разговаривали и ты спросила о нас, я ушел так быстро, потому что вспомнил, что такой разговор у меня уже был недавно. Год назад у меня была интрижка с моей помощницей.

Мой удивленный взгляд остановил его на полуслове.

– Не смотри на меня так. Я не буду оправдываться за то, что к тебе отношения не имеет.

– Извини, продолжай, – сказала я, а у меня в голове родился миллион вопросов. И главный из них – сколько у него вообще этих женщин за годы семейной жизни было? И это вообще для него нормально? Вот для меня нет. Про это мне говорила Машка, когда советовала узнать его поближе?

Но Валера не слышал всех этих вопросов, которые вихрем пролетели за секунду в моей голове. Я мгновенно расстроилась и отвела взгляд в окно, чтоб он не заметил смены моего настроения.

– Так вот. Этот служебный роман закончился. Я ничего ей не обещал и думал, что ее все устраивает. Но нет, я ошибся. Как сильно, я понял только сейчас. Я перестал с ней встречаться, так сказать, не по рабочим вопросам. Но она осталась работать, как и раньше. Почти десять лет она работала на меня. И у меня не было причин ее увольнять. А зря. Я смертельно ее обидел, и она решила мне отомстить. У меня много врагов, оставалось лишь выбрать, кому из них дороже продать информацию. Когда я свел одно с другим, я позвонил начальнику службы безопасности, и он начал проверку. Все вскрылось. Я дурак и слепец. Теперь мне понятно, что произошло, и я принял меры. Она не стала упираться и во всем созналась, когда к ней пришла служба безопасности.

– И что с ней будет? – со страхом в голосе спрашиваю я.

– Я пока не решил. Главное, что она теперь мне больше не навредит. А сажать ее в тюрьму я не хочу. Что вообще у вас, женщин, в голове происходит? Я платил ей кучу денег, помогал и просил лишь одного – преданности и хорошо делать свое дело. А она из-за ерунды, из-за нелепых обидок сдала меня с потрохами моим врагам. Это чудо, что они не успели отобрать мой бизнес, пока я не понял, что происходит.

Мне было очень неприятно все это слушать. Как так, мой любимый мужчина считает нормой иметь любовницу на работе? Рассказывать мне, как она его предала за то, что он ее бросил? Я не хочу все это слушать.