Ребёнок от сводного врага - Каролина Дэй Страница 46

Я всегда буду любить тебя, окажись ты хоть трижды моей родной сестрой…

Она, будто ощутив мой взгляд, неуверенно поворачивает голову. Сверкает прекрасными светлыми глазами, слегка приподнимает уголки полных губ. Не выдерживаю, впиваюсь в ее сладкие губы, притягивая за шею рукой. Она сначала не отвечает на поцелуй, замирает, напрягается, но спустя пару секунд начинает двигаться со мной в одном ритме. Как же мне не хватало ее близости и ласки, как я скучал по легкой неуверенности, которая таяла с каждой секундой. Я скучал по ней, а она…

— Дан, пожалуйста, не надо, — слабо отталкивает меня Эльза, разорвав поцелуй. — Я не переживу еще один разрыв. Не играй со мной, хотя бы сейчас.

Я не стал спрашивать, почему не надо. Ответ был очевиден, только я совсем забыл обо всем, поглощенный воспоминаниями о прошедших днях счастья и нежности Эльзы. Моей маленькой принцессы, которая больше никогда не станет моей…

— Прости… Я не должен был. Мы все-таки родственники.

— Я в этом сомневаюсь, — произносит Эльза потухшим голосом.

— Документы не подделаны. Я проверял информацию, когда мы расстались, звонил в больницы, запрашивал оригиналы. Они и правда наши родители. Черт!

— Если бы я знала раньше, то…

— Ничего бы не изменилось, — проговариваем вместе, прекрасно понимая, что эти слова лживы.

По законам жанра, в такие моменты мы должны взглянуть друг на друга и засмеяться, но с нами этого не происходит. Слишком болезненно и обидно.

— У ребенка синдром Дауна. Он часто проявляется у пар с близкими родственными связями.

— Наверное, трудно было узнать, что твоя мама вовсе не мама, — горько усмехается Эльза. Она единственная, кому я рассказал о теплых отношениях с мамой. Точнее, не моей мамой, а с первой женой отца, если верить документам. Однако она навсегда останется для меня любимой матерью.

— Трудно было узнать, что отец ходил налево даже в начале отношений с мамой.

— Мы переживем это, верно?

Я бы хотел утвердительно кивнуть и сказать уверенное «да», но… Ладно, сейчас не время для печали. Эльза должна быть в безопасности, как и наш малыш.

— Конечно.

Между нами вновь повисает тишина. Пробки более-менее рассасываются, и мы спокойно едем в квартиру Эльзы. Она придет туда, снимет одежду и ляжет спать вместе с малышом. Без меня. Я бы многое хотел изменить, исправить, взять слова обратно, только время не повернешь вспять. Она никогда не простит меня за боль, а я никогда не забуду, как она может счастливо улыбаться.

— Если бы не обстоятельства, я бы сдала ДНК-тест, — словно невзначай произносит Эльза.

— Думаешь, он что-то нам даст?

— Подтвердит, что мы родственники.

Или опровергнет этот факт…

Я ничего не говорю в ответ, но замечаю краем глаза, как маленькие ладошки сжимаются в кулак. Если бы я узнал раньше, то мы могли бы избежать многих проблем. Но уже поздно. Я паркуюсь возле подъезда, выключаю двигатель.

— Роды через десять недель, так? — спрашиваю напоследок.

— Да.

— Я поддержу тебя, если хочешь.

— Не стоит, — кротко улыбается она. — Я записалась на курсы. Буду готовиться.

— Уверен, ты справишься.

Эльза лишь кивает и улыбается еще шире. Хочу взять маленькую ладошку в свою руку, согреть ее, почувствовать тепло белоснежной кожи, но она быстро выскальзывает из машины.

— Эльза, — зову, пока она не закрыла дверь.

— Да?

— Прости меня за боль.

Она заходит в подъезд, оставив за собой ненавязчивый ягодный аромат и пару белоснежных волос на сидении.

Не прощай. Я не заслужил прощения…