Второй шанс для мажора или Фей-крестный поневоле - Анна Литвинова Страница 46

То, что произошло два дня назад после лекции, оставило в душе странное чувство. Не сказать, чтобы я не понимал, чем мне грозит моя самодеятельность. Не надо было быть великим предсказателем, чтобы понимать, как отреагирует Лазутина. Но, как я ей и сказал, особого выбора у нас не было.

Это произошло в тот миг, когда мои руки сомкнулись вокруг девушки, лишая возможности выцарапать мне глаза. А в том, что ей этого хотелось в тот момент больше всего на свете, сомневаться не приходилось. Идея зафиксировать ее и заставить меня выслушать возникла спонтанно, показавшись самой приемлемой на тот момент. Но о том, чем это обернется, я даже не подозревал, иначе сбежал бы оттуда быстрее ветра.

Потому что в какой-то момент с удивительной ясностью, ошеломившей меня до дрожи, я осознал, что держу в своих руках хрупкую девушку. От ее тяжелого дыхания мои руки часто касались небольшой девичьей груди, отдаваясь странным ощущением под ребрами, а ее ягодицы удивительно органично вписались в изгиб моих бедер. Чуть наклонившись, не удержался и глубоко вдохнул легкий ненавязчивый аромат, идущий от девушки. Никаких духов, только собственный запах с легкой ноткой ягодного геля для душа… воображение тут же подбросило мне загадку – а каковы тогда на вкус ее губы?

Осознание того, что именно Лазутина является объектом моего внезапного интереса, шибануло не хуже кувалды по затылку. Это же Кобра! Заучка с мерзким характером! Мой личный кошмар последних четырех лет! Как можно думать о ней в подобном ключе? Как выяснилось, очень даже можно…

В шоке, я резко разжал руки и отшатнулся. Хорошо, что этот момент совпал с просьбой самой девушки отпустить ее, и она ничего не заметила. Но мой внутренний диссонанс это никак не разрешило, хотя я очень постарался сделать вид, что ничего не произошло.

Два дня, прошедшие с того памятного разговора, тоже ничего не изменили, несмотря на то, что мы почти не виделись. Приветственный кивок и мимолетную полуулыбку издалека можно не считать. И вот сейчас снова выискиваю ее в толпе…

Резко мотнув головой, я попытался отвлечься. Все равно это не имело смысла. Мы даже поговорить спокойно не можем, чтобы не поругаться. Да с Коброй сам черт не сладит! А мне просто нужна баба. Совсем от воздержания крыша едет!

И когда зычный голос Чукреева, усиленный рупором, который мы давным-давно предусмотрительно откуда-то сперли, разрезал морозный воздух, объявляя о сборе участников заезда на финише, я уже был собран и сосредоточен. Только легкая дрожь в пальцах, сжимающих руль, выдавала запредельный уровень адреналина, толчками выплескивающегося в кровь в ожидании старта…

Яна

Черт!

Я вновь беспокойно заерзала на сиденье, отчаянно вглядываясь в пролетающий за окном пейзаж. Затем короткий взгляд на экран телефона, и короткое емкое ругательство срывается шепотом с губ, отчего водитель такси хмурится, бросая на меня взгляд в зеркало заднего вида.

Я опаздываю. Ненавижу в людях необязательность и ненадежность, и вот те раз! Сама же и пополняю их ряды!

А если начистоту, то день сегодня не задался с самого утра. Сдать смену нормально нам не дали – доставленное уставшей до серости бригадой скорой помощи за пятнадцать минут до пересменки кишечное кровотечение, оказавшееся криминальными преждевременными родами на пятом месяце беременности, заняли все свободные руки на полтора часа. Причем в оконцовке именно мне досталась почетная роль уборки изгвазданного смотрового кабинета, так неудачно закрепленного за мной накануне.

В автобусе я проспала свою остановку, поэтому бодрым шагом пришлось прогуляться около километра в обратную сторону, успокаивая себя доказанной полезностью прогулок на свежем воздухе. Расстроенная, совершенно забыла зайти в магазин, и уже дома обнаружила, что молока и хлеба нет. Добавьте сюда соседа, решившего доделать ремонт именно сегодня, в результате чего поспать я смогла всего четыре часа, и уровень моего настроения станет очевидным.

В какой-то момент даже закралось дурное предчувствие. Как будто сама Вселенная подает знаки, что все сегодня пойдет не так. Но я тут же отмела дурные мысли – никогда не отличалась излишней суеверностью, так не стоило и начинать.

За два часа до начала гонки, я начала собираться. У меня было достаточно времени, чтобы обдумать все нюансы и сторговаться с собственными страхами. И только обещание, клеймом отпечатавшись на совести, не позволило малодушно отделаться какой-нибудь формальностью. Вряд ли бы Баринов потащил меня переодеваться или краситься, если бы я нарисовалась в своих старых брюках и растянутой кофте. Но видеть разочарование в его глазах почему-то не хотелось. Он был прав – я сама этого захотела, так что поздно включать задний ход.

Поэтому сделав пару глубоких вдохов и выдохов, я принялась выуживать из шкафа коробки, пакеты с пряжей и спицами, одеяла и прочий хлам, добираясь до самого дальнего угла. Вытаскивая большую сумку с вещами, которые несколько лет назад выкинуть у меня не поднялась рука, а носить – не позволила совесть. Оживляя вместе с медленно расстегивающейся собачкой замка, давно похороненные, как и эта сумка, воспоминания…

И теперь, спустя два часа борьбы самой с собой, я опаздывала! Такси, которое я вызвала заранее, попало на полпути в мелкую, но неприятную аварию. Извинения оператора были искренними, но абсолютно не спасали – новую машину я дождалась только спустя полчаса. Суббота, вечер… спрос превышал предложение.

Выскочила из машины, едва ли дождавшись, пока она остановится. Хорошо хоть деньги отдала водителю заранее, выпалив благодарность на ходу. Быстрый шаг, переходящий на бег, колотье в боку от нехватки воздуха и скользкий утоптанный снег под ногами… я едва не растянулась несколько раз, торопясь успеть к старту. Увидеть мажора среди остальных гонщиков, скрестив пальцы на удачу… и почему мне казалось это важным?

Но мне не хватило буквально полминуты. Громкий холостой выстрел прозвучал именно тогда, когда оставалось всего три десятка метров до цели. А многочисленные спины собравшихся скрыли от меня гонщиков, не позволив даже издалека увидеть старт…

– Твою ж мать! – в сердцах выдохнула, хлопнув по деревянному ограждению. Я не увидела даже спины байкеров – настолько резко сорвались они с места. А к тому времени, как я протолкнулась в первый ряд, мелкий снег, взметенный брендовыми колесами, успел осесть обратно на дорогу.

– Не отчаивайся, красавица, успеешь еще поприветствовать победителя, – услышала я знакомый голос сбоку, и удивленно приподняла брови в ответ на непривычное обращение. Впрочем, реакция говорившего оказалась куда как ярче моей.

– Лазутина? Ты? – Артюшев выглядел очень живописно, с вытянувшимся лицом и чуть приоткрытым ртом.

– А что, не похожа? – недовольно буркнула, отворачиваясь и не испытывая радости от произведенного эффекта. Когда– то, возможно, мне бы это и польстило… но не сегодня. Не сейчас. И не от Артюшева.

Но парень на удивление быстро справился с удивлением, проигнорировав мое нежелание продолжать разговор.