Белладонна - Нора Робертс Страница 46

— Ты неплохо справился, Белладонна. — Она позволила себе легкий победный вздох. — И думаю, ты заслуживаешь того, чтобы услышать, что я была ужасно рада видеть тебя. Ты выглядел словно Джим Боуи в «Аламо».

— Он продул.

Она сдалась и наклонилась поцеловать его:

— А ты нет.

— Мы не проиграли, — поправил ее он, довольный тем, что ее губы оказались мягкими и дружелюбными. — Я принес тебе подарок.

— О… да? — Поскольку опасный момент вроде бы миновал, ее губы изогнулись в довольной улыбке, и она снова поцеловала его. — Покажи.

Он дотянулся до своей куртки и принялся рыться в кармане, а затем вытащил маленькую коробочку, которую положил ей на колени.

— Ах, ты еще и завернул ее так красиво. — Усмехнувшись, она вскрыла упаковку и извлекла оттуда кружевной лифчик и трусики темно-синего цвета. Ее усмешка превратилась в благодарный смех.

— Я отдаю долги, — заявил он. — Я решил, что у тебя наверняка есть белый комплект, поэтому выбрал что-то совсем другое. — Он пощупал шелк и кружева. — Может быть, ты примеришь?

— Чуть позже. — Но она знала, чего сейчас хотела, что ей было так необходимо. И собиралась получить это немедленно. Она взъерошила его волосы и приникла к его губам. — Может быть, ты пойдешь со мной в постель?

— Конечно. — Его руки скользнули по ее бедрам, по-прежнему не отрываясь от ее губ, когда он привстал, чтобы притянуть ее еще ближе к себе. — Я уже думал, что ты никогда не спросишь.

— Просто я не хотела, чтобы пицца остыла.

Он коснулся пальцем ее живота, играя поясом халата.

— Все еще голодна?

Она вытащила рубашку из его джинсов.

— Теперь и ты про это. — Она расхохоталась, когда он закружил ее в объятиях. — Зачем?

— Я решил носить тебя на руках. Всегда. — Он направился в сторону спальни, решив, что настало время для нового сюрприза.

Покрывало было откинуто, но простые белые простыни едва смяты после ее короткого сна. Кольт положил ее на кровать, опускаясь рядом с ней, покрывая ее лицо легкими, нежными, дразнящими поцелуями.

Ее пальцы проворно принялись расстегивать пуговицы на его рубашке. Она знала, как это будет, и с нетерпением ждала бури, бешеного огня, шквала ощущений. Когда ее руки отшвырнули завесу рубашки и встретились с горячей, твердой плотью, она издала медленный, удовлетворенный стон.

Он продолжил целовать ее, покусывая, прижимаясь, а она поспешно срывала с него одежду. Из нее фонтаном била бешеная энергия, которая одаривала его безумным возбуждением. Каждый раз, когда его пронзало желание, он смягчал удар и замедлял темп.

Сгорая от нетерпения, Алтея прижалась к его губам, выгибаясь под ним дугой:

— Я хочу тебя.

Он и не подозревал, что эти три слова, произнесенные на одном дыхании, могли породить такой ураган в его крови, бешено ударившей в голову. Но было бы слишком просто принять то, что она предлагала, слишком легко освободить то, что она из последних сил сдерживала.

— Я знаю. Я чувствую вкус твоего желания.

Он снова приник к ее губам в поцелуе, таком долгом, сводящем с ума трепетной нежностью, и она не выдержала и снова отозвалась громким стоном. Рука, крепко прижатая к его обнаженному плечу, бессильно упала.

— И я хочу тебя, — пробормотал он, откидываясь, чтобы взглянуть на нее. — Всю тебя. — Завороженный, он запустил пальцы в пряди ее волос, распределяя их, пока они не рассыпались ярким огненным каскадом по белоснежной простыне. Затем он снова склонил голову, чтобы осторожно коснуться губами повязки на ее виске.

Бешеный ураган эмоций обрушился на нее.

— Кольт…

— Тише… Я просто хочу посмотреть.

Он изучал ее, нежно проводя кончиками пальцев по ее лицу, ласково касаясь припухшей нижней губы, а затем осторожно спускаясь к шее, чтобы поцеловать бешено бьющуюся жилку.

— Солнце заходит, — тихо произнес он. — Свет творит невероятные вещи с твоим лицом, с твоими глазами. Сейчас они золотистые, с желто-коричневыми крапинками. Я никогда не видел таких глаз. Ты похожа на прекрасную картину. — Он провел пальцем по ее ключице. — Но я могу касаться тебя, ощущать твою дрожь и знать, что ты настоящая, живая.

Она подняла руку, чтобы притянуть его обратно к себе, чтобы он смог утолить ее пульсирующую, сладкую боль.

— Мне не нужны слова.

— Конечно нужны. — Он слегка улыбнулся, уткнувшись лицом в ее ладонь. — Возможно, я просто еще не нашел правильных слов, но они нужны тебе. — Он коснулся губами ее запястья и вдруг заметил легкие следы от синяков. И все вспомнил.

Кольт мрачно нахмурил брови и осторожно обхватил ладонями оба ее запястья. Он внимательно осмотрел их, а затем заглянул ей в глаза:

— Это сделал я.

О боже, подумала она, должен же быть способ унять эту невыносимую дрожь.

— Это не имеет значения. Ты был расстроен. Мы занимались любовью.

— Мне не нравится думать о том, что я в гневе причинил тебе боль или что я когда-нибудь снова могу это сделать. — Он нежно прикоснулся губами к каждому запястью, и ее сердце забилось еще сильнее. — Слишком легко позволяешь себе забыть о том, какая ты нежная, Алтея. — Рукава ее халата поползли вверх, когда он коснулся губами ее локтя. — Какая хрупкая. Какая ты безупречная. Я должен показать тебе это.

Он подложил руку ей под голову, слегка приподняв ее. И вот он снова приник к ее губам, смакуя еще один глубокий, фантастический поцелуй, от которого все ее тело охватила сладкая истома. Он чувствовал, как она отдает себя, как приоткрывается еще один потаенный пласт ее сложной души. Она обвила руками его шею, ее тело била дрожь.

Что же он делает с ней? Алтея знала только, что потеряла способность думать, противостоять его натиску. Она сгорала от желания, а он одаривал ее лаской. Какая же защита может помочь против страсти, так сладостно обернутой в нежность? Его горячие губы околдовывали ее и соблазняли.

Алтее хотелось сказать ему, что соблазнять ее уже ни к чему, но это было великолепно — сдаваться на его милость, когда он открывал все новые ее секреты своими удивительными губами и медленными прикосновениями легких рук.

Кольт в мгновение ока понял, что она перестала сдерживать себя. Ликующее победное ощущение теплой волной захлестнуло его, когда ее руки, такие нежные и легкие, принялись в ответ ласкать его тело. Теперь он едва сдерживался, ему так хотелось ускорить события и позволить рукам исследовать все ее тело в то время, как оно в ответ таяло бы, подобно горячему воску.

Он смотрел на нее, возбуждаясь от каждой вспышки ощущений, озаряющих ее лицо, наслаждаясь тем, как у нее перехватывает дыхание от желания, а затем с шумом прорывается наружу, когда он касается ее.

Алтея широко раскрыла потемневшие глаза. И он понял, что, хотя она и отдала себя на его милость, сама не станет бездействовать. Прикосновения ее рук были такими же осторожными, но требовательными, как и у него, они искали, касались, овладевали с невыносимой нежностью.