Гордость и страсть - Шарлотта Физерстоун Страница 45

— Элизабет, входи же, — пригласил Адриан.

— Ну, пожалуй, мне пора, — пробормотал, вставая, маркиз.

— Элинвик, не будьте ребенком. Вы считаете меня наивной? Знаю ваше мнение обо мне, моей немощи и ограниченности возможностей для оказания помощи в вашем деле. Вам не стоит уходить раньше времени всего лишь из-за того, что я услышала ваши слова.

— Мои извине…

— Спасибо, не нуждаюсь, — перебила Элизабет. — Это ложь. Вы ни о чем не сожалеете. Не трудитесь это отрицать.

— Откуда вам знать, что я чу…

Легким взмахом руки она заставила его умолкнуть, а Сассекс первый раз за утро ухмыльнулся, глядя в потрясенное и возмущенное лицо маркиза.

— Продолжайте, — скомандовала Лиззи. — Я зашла всего лишь за чашечкой чаю. Миссис Хаммонд сказала, что отнесла поднос к вам, а мне не захотелось ждать, пока она приготовит еще один.

Блэк почел за честь налить чай Элизабет и хотел было помочь ей отнести чашку, но Сассекс знал, насколько горда его сестра. Поэтому проследил, чтобы Блэк осторожно передал ей чашку с блюдцем. Она спокойно взялась за ручку.

— Только прошу вас, немного тише, пожалуйста, а то слуги будут в курсе всех ваших дел. Я уже слышала, подходя к кабинету, как хихикали две горничные. Уверена, они подслушивали неподалеку. Да, пока не забыла, мы с Люси встречаемся сегодня. Скорее всего, она зайдет сюда, а потому, я надеюсь, вы трое, наконец, разойдетесь отдохнуть. Я собираюсь поспрашивать ее о делах.

— Что за дела? — требовательно произнес Элинвик.

— Это, милорд, вас не должно беспокоить. Вы подбираете свои ключи, я — свои. А теперь пойдем, Роузи, — царственно произнесла она, и, подчиняясь приказанию ее светлости, спаниель подтолкнул Лиззи в нужном направлении, подальше от всего, что могло помешать ее элегантному уходу.

— Чертова женщина, — проворчал Элинвик, — чума и оспа на всех этих своевольных упрямиц, которые не желают слушать, что им говорит мужчина.

— Осмелюсь заметить, с вашей легкой руки половина Лондона может оказаться рябым от оспы, Элинвик.

Маркиз бросил хмурый взгляд на Блэка, продолжая наблюдать за тем, как Лиззи скрывается за дверями. Она сильная женщина, и это всегда восхищало Адриана. В последнее время он на себе испытал, что значит иметь дело с сильной женщиной. Нужно признать, многое раздражало его не меньше, чем Элинвика в его сестре. Припоминая события прошлой ночи, он подумал, как маркиз, что это чума, и оспа, и головная боль, не считая той тупой боли, что до сих пор пульсировала внизу.

— Итак, джентльмены, с вашего разрешения, ближе к делу, — сказал Блэк, усаживаясь в кресло напротив письменного стола Сассекса и попивая свой чай, словно какой-нибудь чертов принц крови. — Задача выполнена, цель достигнута, можно приступать к выполнению нашей миссии. Я вполне правдоподобно сыграл роль секунданта, все прошло, как и было задумано, теперь можно сказать, что все пути расчищены.

— Иди ты к черту, Блэк, — пробормотал Элинвик, глубже усаживаясь в кресле рядом с креслом Блэка. — Ты просто самодовольная скотина, и я бы не отказался ткнуть кулаком в твое холеное лицо.

Из-за края чашечки было видно, как приподнялись брови Блэка. Адриан застонал, пытаясь размять рукой шею, которая чертовски болела после короткого беспокойного сна на диване в библиотеке.

— Я вижу, не все встречают это утро в приятном расположении духа.

Сассекс и Элинвик дружно заворчали. Блэк выглядел свежим, отдохнувшим и невероятно довольным собой и жизнью.

— Итак, каков наш следующий шаг? Сассекс, вы узнали что-либо новое о монетах или Орфее?

— Между прочим, узнал, как раз прошлой ночью.

— Прошу прощения, ваша светлость, — произнес вошедший дворецкий.

— Что на этот раз? — со стоном спросил Сассекс.

— К вам с визитом.

— Что?

— С визитом. Посетитель, — пояснил молодой дворецкий Гастингс, словно сомневаясь в сообразительности хозяина.

— Как? В этот час?

Боже, как дьявольски болит голова, к тому же он не выбрит и даже не причесан. Выглядит как черт, но ему не до того. Виданное ли дело рафинированному герцогу Сассексу принимать посетителей в домашней одежде или позволить кому-либо застать его в таком виде.

— Ваша светлость? — Гастингс деликатно откашлялся. — Велите ее не принимать?

Ее? Резко подняв голову, Сассекс почувствовал, что кровь отливает, все плывет и зрение расплывается. Наверное, до сих пор действует выпивка. Он просто омерзительно пьян, как бросила ему в лицо маленькая рыжеволосая фея, не скрывая откровенного отвращения. Правда, тогда он не был так уж пьян. Что же она подумает о нем сейчас? Можно догадаться.

Он еще не успел отдать приказание Гастингсу, чтобы тот проводил посетительницу в салон, где можно подождать его, как в дверях возникло видение в изумрудно-зеленом бархате с отделкой из черного атласа. Гастингс побелел от ужаса.

— Как вы можете мне это объяснить?

Люси была в ярости. Смотрела на него с едва сдерживаемым отвращением.

— Я не реагирую на шантаж подобного рода. О, как поживаете, лорд Блэк, лорд Элинвик, — будто спохватилась она, сделав быстрый, но вежливый реверанс, снова поворачиваясь лицом к хозяину дома. От резкого хлопка, с которым она положила свернутый лист бумаги на стол, Адриан вздрогнул, словно слабый удар маленькой ладони рикошетом отозвался в его мозгах.

— Доброе утро, леди Люси, могу я предложить вам чашку чаю?

— Нет, не можете. — Ее потрясающие глаза сверкали в дневном свете, как драгоценные камни. — Зато вы, ваша светлость, должны представить мне объяснения.

Она указала рукой на письмо, он проводил это движение взглядом.

— Боже правый! — пробормотала она. — Да ложились ли вы сегодня спать?

— Нет, к моему большому сожалению, — проворчал он, потянувшись к письму.

Жестом он попытался отослать друзей прочь, но они ничего не поняли или сделали вид. Ему пришлось наградить их столь свирепым взглядом, что те поневоле задвигались в своих креслах и принялись подниматься с невыносимой медлительностью, словно два замшелых подагрика.

Только они двинулись к выходу, как раздался душераздирающий крик миссис Хаммонд, экономки Сассекса. Герцог выронил письмо и вскочил со стула, в спешке ударившись коленом о стол и разразившись такими отборными ругательствами, что ни одна дама не смогла бы в точности понять их подлинный смысл.

— Ваша светлость, — голосила миссис Хаммонд. — О господи Иисусе и святые небеса! Ваша светлость! Идите сюда!

Все, кто был в комнате, бросились в холл, столкнувшись с дородной экономкой в сбившемся чепце, которая только что выбежала из дверей кухни. Она задыхалась, беспорядочно размахивая руками.

— Что случилось, миссис Хаммонд? — спросил Сассекс, хватая женщину за плечи.