Блюз осенней Ялты - Ирина Потанина Страница 45

– Только тебя здесь не хватало! – бесстрашно заявила гвоздю девушка. И тут поняла, что гвоздь оказался здесь очень кстати. Он был достаточно острым и крепким, чтобы можно было надеяться искромсать им веревку. Аня нащупала скрещенными за спиной руками острие гвоздя и с ожесточением принялась за работу. Конечно же, вместо веревки Аня сначала расковыряла в кровь собственные запястья. Но девушка не обращала внимание на боль.

– Ну, еще хотя бы раз! – Ане уже несколько раз удалось наколоть веревку на гвоздь, но та все еще не разрывалась.

Когда руки, наконец, освободились, Аня чувствовала себя не менее истерзанной, чем бессильно валяющиеся на полу остатки веревки. «И что теперь?» – девушка, будто загнанный зверь, металась по комнате. Она, то, нелепо подпрыгивая, пыталась забраться на подоконник, до которого с трудом доставала кончиками пальцев, пристав на цыпочки, то, в припадке явного безумия, разбегалась и билась всем корпусом в массивную дверь, прекрасно помня, что та открывается вовнутрь. Это было ужасно! С таким трудом добиться освобождения рук, для того, чтоб убедиться в полной бессмысленности этой победы! Замки, никак не реагирующие на Анины попытки открыть их своими домашними ключами, слишком крепкий дверной косяк, бесконечно высокий и гладкий, как лысина, подоконник, пытаясь вцепиться в который Аня уже поломала все ногти… Все это привело девушку в совершенно невменяемое состояние. Потеряв всякую надежду когда-либо вырваться из своей тюрьмы, истратив все силы, Аня улеглась прямо на пол, закрыла глаза и приготовилась к смерти.

– Дэн, милый Дэн… – захлебываясь в собственных слезах, твердила она, – Если бы я знала, как все выйдет, то вела бы себя с тобой совсем по-другому. Теперь я навсегда останусь в твоих воспоминаниях скандальной эгоисткой… Мамочка, я так давно тебе не звонила, ты уж прости… Ладка, я у тебя занимала три рубля, видимо уже не отдам. Но ты же не станешь думать, что я умерла нарочно, чтобы не возвращать долг, правда… Ох, как не вовремя все это случилось… Я так много не успела сделать…

Потом девушка принялась рассуждать о загробной жизни, и извиняться перед той за свое неверие в ее существование. И тут случайно наткнулась взглядом на собственную сумочку. Мысль о том, что можно, по крайней мере, написать предсмертную записку, раньше как-то не приходила ей в голову. Аня принялась рыться в своих вещах. На какое-то мгновение ей стало стыдно. Говорят, о характере женщины можно судить по содержимому ее сумочки. В Аниной всегда красовался умопомрачающий бардак. Что же подумают потомки? «Какое мне дело?» – выругала себя девушка и тут заметила какой-то белый листок, валяющийся возле двери. Вещь наверняка принадлежала преступнику, у себя Аня такой не помнила. Это была визитка. Скорее всего, она выпала из кармана врага, когда тот защищался от Аниных укусов. Девушка быстро ознакомилась с надписями на бумажке, одобрительно хмыкнула и привычно полезла за своим блокнотом, такое стоило записать. Но и тут Аню подстерегала неудача. Похоже, все неприятности разом решили обрушиться на бедную голову художницы.

– Ну и где мой блокнот!? – угрожающе прокричала она в потолок, – Нет, я согласна умирать тут от голода и жажды, согласна терпеть весь этот ад, – Аня показала невидимому собеседнику свои окровавленные руки, – Но потерять любимую записную книжку! Это уже переходит все границы!

Девушка еще раз порылась в сумочке. Так и есть. Блокнота там не было. «Выронила, наверняка выронила, еще когда, выйдя из маршрутки, покупала сигареты. Вот дура», – опустошенно твердила себе Аня. Девушка схватила ненавистную визитку и разорвала ее в клочки. Немного разрядившись таким образом, Аня отметила, что записать прочитанное можно и на обычном обрывке какой-нибудь бумажки, слава богу в Аниной сумочке валялось огромное количество каких-то ненужных листиков. Записав, наконец, так понравившуюся фразу, Аня скептически взглянула на свое творение. «И когда, интересно, кто-нибудь это прочтет? Кажется, ближайший год здесь никто не должен появляться…». Несчастный листик, распластавшийся на Аниной ладони, постепенно пропитывался кровью. Ссадины на руках все еще кровоточили. Аня автоматически положила записку обратно в сумочку и принялась рассуждать о том, что глупее всего, зная имя преступника, не иметь ни малейшей возможности когда-либо сообщить его Дэну. «Стоп! Ведь если не меня, то по крайней мере мой труп, все-таки когда-нибудь найдут!» – эта мысль придала Ани новые силы и она вновь принялась искать бумагу, чтобы подробно описать картину своей гибели. По крайней мере это сможет сослужить Дэну хорошую службу. Аня уже заготовила первую фразу, как вдруг услышала отвратительный писк и маленький серый комочек уткнулся ей в ноги.

«Мышь!!!» – нечеловеческим голосом завопила девушка и в один миг оказалась на подоконнике. Мышь, гордая силой произведенного впечатления, с восторгом следила за происходящим. Видеть взлетающих людей ей еще никогда не приходилось. Аня с ужасом глядела вниз. Осознать, как ей удалось забраться в такую высь, девушка не могла. Собственное положение казалось Ане куда более устрашающим, чем секунду назад. «Тебя я уже давно знаю», – девушка зачем-то обратилась к ставшему вдруг таким далеким полу, – «А этот подоконник первый раз вижу». Аня еще несколько секунд порассуждала, о том, как глупо в столь трагический момент вспоминать детские мультики, и очень осторожно развернулась лицом к окну. Вокруг не было ни одного жилого строения. Где-то внизу и несколько сбоку, далеко за лесом, виднелся купол Алупкинской церкви. Аня не раз писала с него этюды. В любой другой ситуации увиденная картина заставила бы художницу вскрикнуть от восторга. Но сейчас осознание своего точного местонахождения заставило Аню содрогнуться. Не удивительно, что никто не реагировал на отчаянные крики девушки. Странно лишь то, что кто-то решил строить дом в столь безлюдном месте. Аккуратно открыв окно и мысленно поблагодарив того, кто строил этот дом, за достаточно широкие подоконники, Аня на половину высунулась вниз. Свежий воздух вдохнул в девушку слабое подобие бодрости. Аня находилась на втором этаже. Асфальтированная площадка под окнами не внушала ни малейшего желания пытаться спускаться вниз. «Что ж», – Аней овладело то состояние, когда желание действовать отстраняет всякие доводы разума и страха, – «Много чего в жизни приходится делать без желания». Девушка сбросила вниз сумочку. «Не так уж и высоко!» – утешала она себя. Аня вцепилась пальцами в раму и попыталась повиснуть на руках. Выбрав удачный момент, девушка разжала пальцы. Резкая боль заставила Аню пожалеть о том, что сознание на этот раз не покинуло ее. Встать Аня уже не смогла. Правая нога категорически отказывалась слушаться. «Ничего. Доползу!» – девушка знала, что спасительная дорога проходит прямо над ней. Пешим ходом, насколько Аня понимала, отсюда до автомобильной трассы было часа четыре. «В гору даже легче ползти, чем идти», – Аня вспомнила свои туристические подвиги. Крутые подъемы вверх девушка всегда предпочитала преодолевать на четырех конечностях. Возле ворот стройки Аня заметила грязную лужу. Преодолевая неимоверную боль, девушка приблизилась к этому источнику воды, упала в него лицом и принялась пить. В голове немного прояснилось. Аня попыталась встать и еще раз оглядеться. «Душевное место! Кругом – ни души», – подумалось ей. Девушка нервно улыбнулась и, невзирая на невыносимую боль, полезла в сумочку, чтобы записать столь неожиданно родившийся каламбур. Случайно Аня заметила табличку, сиротливо валяющуюся в грязи возле ворот. Прищурившись, девушка прочитала написанное: «Внимание! Вход воспрещен. Вы находитесь на территории частного владения. В случае возникновения проблем свяжитесь по телефону с Геннадием Арсеновичем Журавелем.» Ялтинские координаты Геры Аня читать не стала, теперь они ей уже не могли пригодиться. «Понятненько», – Аня вспомнила историю про то, как Журавель когда-то выкупил в этих краях участок земли и даже начал строительство дачи, но потом почему-то забросил это дело. «Этой подлой личности, наверное, достались ключи от дома после убийства Геры» – теперь Аня не сомневалась в причастности своего похитителя к смертям Раевского и Журавля. « Я должна успеть. Я должна все рассказать Глюку и Дэну», – Аня, решив, что насыпная дорога наверняка слишком много петляет, бесстрашно ринулась напролом. Не обращая внимания цепляющейся за тонкую ткань блузки колючий кустарник, девушка медленно пробиралась к основной трассе. Там, она верила, обязательно остановится какая-нибудь машина и тогда Аня будет спасена. Вылупившаяся из прохладных сумерек темнота еще больше осложняла передвижение. «Если выберусь, точно узнаю, что подхватила воспаление легких», – зачем-то подумала Аня, отдыхая, распластавшись на очередном холодном и бездушном камне. Попытка подняться и продолжить путь принесла новый прилив боли. «Все равно доползу!» – упрямо решила девушка, теряя сознание.