Два месяца и три дня - Алиса Клевер Страница 45

Она была прекрасна. Русалка, пришедшая на его зов… Арина стояла в дверях и застенчиво улыбалась. Неужели она принадлежит ему?

– WardRuna, тоже ребята из Швеции. Песни рун, – проговорил Максим хриплым голосом. Он молчал, не в силах оторваться от манящих изгибов тела, так доверчиво и наивно отданного в его руки.

– Можно мне выпить? – попросила Арина. Максим очнулся, подошел к ней и поднес бокал к ее губам, но не дал ей поднять рук.

– Нет, Белоснежка, – прошептал он. – Я сам.

Медленно, аккуратно он влил несколько красных капель ей в рот.

– Вкусно, – прошептала она, смакуя бархат напитка.

– Вино называется «Серрон Ремордимьендо», – говорил Максим будничным тоном, продолжая поить Арину маленькими глотками. – Встань на колени. Тут есть ковер, тебе не будет больно.

– Что? – ахнула Арина, и краска бросилась ей в лицо.

– Это вино, – продолжил он, а глаза его горели огнем, – в переводе с испанского его название означает «раскаяние», «сожаление». Очень подходит к сегодняшнему вечеру, не считаешь?

Максим отошел, еще раз скользнув взглядом по платью, притягивающему к наготе сильнее, чем если бы Арина стояла тут и вовсе безо всякого платья. Он заговорил снова, серьезно, твердо, даже жестоко.

– Встань. На колени. Передо мной, – отчеканил он стальным голосом, и Аринино сердце забилось, как птица в ловушке. Ее ноги стали ватными, ненадежная опора. Он хочет, чтобы она стояла перед ним на коленях. Так тому и быть. Арина чуть приподняла вуаль и неловко опустилась на пол. Ковер и правда оказался не лишним. О, да он выбрал место с умом. Стоять на полу было бы куда неприятнее.

– Смотри на меня, – приказал он. Теперь он был намного выше ее, и ей пришлось задрать подбородок и закинуть голову, чтобы исполнить команду. Максим возвышался над ней, сильное мужское тело, руки в карманах светло-голубых джинсов, из-под расстегнутой рубашки виднеется загорелая накачанная грудь. Он в отличной физической форме, что и неудивительно для человека, постоянно гоняющегося за хорошим кадром. Его лицо… Он наклонился над ней и смотрел теперь сверху вниз горячим, опаляющим взглядом. Его спутанные волосы свесились ему на лицо и мешали, но он не убирал их. Он глубоко дышал и не сводил взгляда с Арины, стоящей перед ним на коленях.

– Ты просто великолепна! – Его губы изогнулись в порочной ухмылке, в глазах заплясали бесы. – Расстегни мои джинсы.

– Я? – спросила Арина и посмотрела на Максима с мольбой, но он не сделал ни одного движения, чтобы помочь ей в этом, только улыбнулся еще победнее.

Ты будешь делать все, что я захочу.

Арина густо покраснела, но поднесла дрожащие пальцы к ширинке, за которой она уже чувствовала огромную, набухшую от возбуждения мужскую плоть. Она потянула «молнию» вниз, затем, медленно и нерешительно, она стянула вниз джинсы. Теперь между нею и возбужденным членом остались только серые, с темной каймой, трусы-«боксеры».

– Ну, смелее, девочка, – рассмеялся Максим. – Вам нужно познакомиться поближе. Сегодняшнюю ночь ты проведешь насаженной на него, как на кол. Так прояви уважение, хоть взгляни на него.

Его слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Арина ахнула, представив, что кроется за этими словами, и ее сковал ступор. Пальцы перестали ее слушаться.

– Дыши, Белоснежка. – Максим улыбнулся ей и ободряюще кивнул. Тогда она одеревеневшими пальцами потянула «боксеры» вниз, открывая темно-каштановую полоску волос, бегущую вниз по плоскому животу. И тут он возник перед ней, не сдерживаемый больше ничем, как дуло пулемета, наставленное ей прямо в лицо. Большой крепкий член с тонкой ложбинкой на головке стоял и был направлен вперед и чуть-чуть вверх. Неужели это было у нее внутри? Она действительно забыла, как дышать.

Но Максим и не думал останавливаться. Он дышал все глубже, и глаза его были теперь прикованы к Арининому лицу. Он наслаждался каждой каплей ее смущения.

– Потрогай его, – продолжал он пытку, будто паника на лице Арины лишь веселила его. – Выпей вина!

Он вдруг склонился и влил ей в рот большой глоток сухого красного «сожаления». Арина глотнула, но часть пролилась и потекла по ее губам, по телу, по прозрачному платью.

– Ты сама напросилась, моя хорошая, – прошептал он. – Я не могу вспомнить, чтобы хотел кого-нибудь так, как тебя, девочка. Моя девочка, да? Моя, да?

Он мягко захватил рукой ее еще влажные волосы и силой притянул ее лицо так близко к члену, что она почувствовала не только тонкий мужской запах, но и пульсацию, движение члена рядом с губами.

– Возьми его в рот, – сказал Максим глухо.

– Что? – ахнула Арина.

Максим на несколько секунд закрыл глаза, словно уговаривая и успокаивая себя, затем открыл их и повторил снова, чеканя каждое слово.

– Я хочу, чтобы ты взяла его в рот, – и он упер кончик члена ей в губы. – Раскрой рот пошире, девочка. Так!

Арина приоткрыла губы и почувствовала, как его теплый твердый орган оказывается у нее во рту. Максим простонал, почти прорычал от наслаждения и прижал Арину к себе еще сильнее, глядя на нее сквозь пелену потемневших от наслаждения глаз. Арина осторожно провела языком по упругой, нежной поверхности члена, и Максим снова простонал и задрожал, вцепившись ей в волосы.

– Маленькая, маленькая, ну что ты, – пробормотал он, с изумлением наблюдая за тем, как Арина сжимает губки вокруг основания его члена. – Ты знаешь, что делать дальше?

Арина не знала и хотела сказать ему об этом, но он удержал ее, и она только подвигала головой.

– Только не вынимай его изо рта. Господи, как же ты заводишь, когда стоишь вот так подо мной. Ты на коленях перед мужчиной, с его огромным членом во рту, подумай, Белоснежка. Для меня это самая прекрасная картина в мире.

Услышав это, Арина вдруг испытала такую острую волну желания, какой не испытывала еще никогда. Она хочет принадлежать ему, хочет, чтобы он стонал, сходил с ума от наслаждения, чтобы делал с ее телом то, что пожелает. Она хочет, чтобы он был счастлив.

Стоп, но он не верит в счастье. И не в его правилах портить жизнь маленьким невинным девочкам. Что ж, она уже не так и невинна.

– Почувствуй меня у себя во рту. Так! Соси, девочка. Представь, что ты пытаешься обнять его ртом как можно крепче, и одновременно соси, как конфету. О, да! Очень большая конфета, да, Белоснежка? – Арина не может ему ответить, но ему этого и не нужно. Его голос почти срывается, и он следит за ней затуманенным взглядом, от одного соприкосновения с которым низ живота сжимается от предвкушения чего-то острого и запретного. Это возбуждает, но она ни о чем не думает сейчас, кроме того, что его член живет у нее во рту. Она сжимает его и движется, вперед и назад, подталкиваемая умелыми движениями его рук, сильными ударами бедер.

Арина вовсе не уверена, что делает все правильно, но Максим стонет и шепчет что-то неразборчивое. «Глубже»? Да разве это возможно – еще глубже? Но он продолжал давить ей на затылок, не сильно, она могла бы увернуться, если б захотела, но она не хочет. Она повинуется движениям его рук и позволяет его члену проскользнуть еще дальше, почти лишить ее кислорода.