Блондинка или брюнетка? - Фиби Конн Страница 45

— Боюсь, что не смогу вспомнить всех имен, но лица узнаю, если еще придется встретиться. А Николсоны были очаровательны! Надеюсь, что мы вскоре сможем отплатить им таким же гостеприимством.

Эван кивнул:

— Да, это было бы замечательно. Моя матушка славилась своими приемами, но, к сожалению, сейчас она не может никого принимать.

Бьянка ненадолго задумалась, потом проговорила:

— Я все понимаю, Эван, но у нас должна быть и своя жизнь. Конечно, нам трудно принимать гостей из-за болезни твоей матушки, но ведь можно что-нибудь придумать…

— Я уверен, что все нам сочувствуют и никто не осудит нас за то, что мы некоторое время не будем принимать гостей, — сказал Эван.

Бьянка не стала спорить, но решила, что обязательно исправит положение дел, пусть даже муж и не склонен был осуществлять необходимые перемены.

— Эван… — тихо окликнула она.

— Да, любовь моя?

— Я думаю, мы должны закончить это путешествие так же, как и начали его, правда? — Она коснулась пальчиками его ладони. — День сегодня такой теплый, а дорога — пустынная. — Покрывая лицо Эвана поцелуями, Бьянка стала расстегивать пуговицы на его рубашке.

Если здоровье Марион Грей и не улучшилось за время их отсутствия, то по крайней мере ей не стало хуже, и Эван был рад уже и этому. Он стыдился того, что на время забыл о матери, но сейчас, когда они вернулись, ему все же пришлось заставить себя войти в ее комнату — ведь он знал, что не сможет долго у нее оставаться.

— Сядь, Эван. Я хочу поговорить с тобой, — сказала Марион, увидев сына. Она сразу же обрушилась на Эвана с обвинениями: — Почему ты лгал мне все это время? Почему не рассказал правду об этой женщине, когда привез ее сюда?

Эван беспомощно развел руками.

— Если ты говоришь о Бьянке, то я рассказал все, что тебе следует знать. Она очень хочет быть не только твоей невесткой, но и подругой.

Не говоря ни слова, Марион выхватила из-под подушки дневник Чарльза и ткнула в черную кожаную обложку указательным пальцем.

— Тебе его дал Льюис? — прохрипел Эван. Марион холодно взглянула на сына.

— Мой муж такой же лжец, как и ты. Он думал, что надежно спрятал дневник, но я нашла его. Эта потаскуха, которую ты называешь своей женой, убила Чарльза! Как ты посмел привезти ее сюда и заявить, что убийца ускользнул? Как ты посмел?! Похоже, эта венецианская девка отняла у меня не одного сына, а обоих!

Эван медленно поднялся и отставил стул к стене. Он тянул время, чтобы найти достойный ответ. Наконец, повернувшись к матери, он проговорил:

— Бьянка не знает даже имени Чарльза. Не буду отрицать: брат влюбился в нее, но она об этом не подозревала. Бьянку нельзя винить в его смерти.

— Я хочу, чтобы ее не было в этом доме, Эван. Пусть убирается сегодня же! — прошипела Марион, буквально захлебываясь ненавистью.

— Ты, наверное, забыла, что мой отец оставил этот дом мне? Вы с Льюисом живете тут в качестве моих гостей, а мы с Бьянкой здесь хозяева. Так что положи дневник туда, где взяла. Если же ты еще раз посмеешь оскорбить мою жену, я ударю тебя. Меня не остановит то, что ты — моя мать.

Высказав эту угрозу, Эван повернулся и покинул комнату. Затем спустился по лестнице и вышел из дома. В глубокой задумчивости он дошел до реки и направился к городу. Но тут же вспомнил о недавней встрече с Шейлой Бланшар и, повернувшись, зашагал в противоположную сторону. Наконец успокоившись, он вернулся домой.

Бьянка не стала расспрашивать мужа о том, где он был. Едва лишь Эван присоединился к ней в постели, она обняла его и согрела теплом своего тела. И он, как всегда, забылся в ее жарких объятиях.

Молодые супруги прожили дома лишь неделю, а Бьянке уже стало казаться, что они и не уезжали. В доме по-прежнему царила гнетущая атмосфера, потому что Эван с Льюисом очень беспокоились за Марион. Правда, Эван редко заходил к матери, зато Льюис постоянно находился рядом с ней. Когда же он стал обедать и ужинать наверху, с женой, Бьянка решила, что пора поговорить с мужем.

— Эван, я знаю, что мы не сможем устроить пышный бал, но я бы хотела пригласить нескольких наших друзей на ужин. Мы должны отплатить Бланшарам за их гостеприимство и…

Эван оттолкнул тарелку с недоеденным ужином.

— Нет, не сейчас, — заявил он. — Потерпи еще немного, любовь моя, и вскоре мы сможем устраивать пышные приемы. Я уверен в этом.

— Ты предлагаешь дождаться, когда мать умрет? — неожиданно вспылила Бьянка.

— О Господи… — пробормотал Эван, пораженный тем, что жена с такой легкостью прочитала его мысли. Тем не менее он возразил: — Нет, я вовсе не это имел в виду. — Бросив на стол салфетку, Эван встал и поспешно покинул столовую.

Бьянка тоже поднялась и направилась к себе. Она принялась готовиться ко сну и даже подумывала о том, чтобы запереть дверь на ключ. Однако, решив, что это лишь приведет Эвана в ярость, она все же не стала запираться — тем более что ей в голову пришла прекрасная мысль. Найджел Бланшар упомянул о доме, который продает… Он наверняка с удовольствием покажет ей дом, и, если дом действительно окажется хорош, она приложит все силы, чтобы упросить Эвана купить его. Довольная таким решением, Бьянка улеглась в постель с книгой. Вскоре она услышала, что Эван вернулся. Лишь на мгновение остановившись у ее двери, он прошел в свою комнату. Бьянка тут же поднялась и направилась к мужу.

— Если ты думаешь, что я сержусь на тебя за то, что ты был так груб, то ты ошибаешься. Я уже решила простить тебя, — сказала она с очаровательной улыбкой. — Я не очень терпелива, но если надо набраться терпения, чтобы порадовать тебя, то я приложу все силы…

— Нет, дорогая, это я слишком нетерпелив, — проговорил Эван.

Бьянке не терпелось расспросить мужа о доме покойной Сары Маршалл, но она все же решила, что сначала сама осмотрит дом. Прижавшись к Эвану, она прошептала:

— Дорогой, мы не должны допускать, чтобы что-то стояло между нами. Ведь ничто не сможет разлучить нас, правда?

— Любимая, я никому не позволю разлучить нас. — Подхватив жену на руки, Эван опустил ее на постель и принялся срывать с себя одежду.

Бьянка, глядя на мужа, с трудом удерживалась от смеха.

— Милый, я не засну и не покину эту постель, так что тебе не следует так торопиться.

В следующее мгновение Эван стащил с себя рубашку и, отбросив ее в сторону, присоединился к своей очаровательной жене. Обнажив грудь Бьянки, он принялся покрывать ее поцелуями и легонько покусывать прелестные нежно-розовые соски. На мгновение приподняв голову, он прошептал:

— Ты бесподобна на вкус, вся такая сладкая… Эван снова стал ласкать жену, но тут Бьянка неожиданно спросила:

— Милый, а я тоже могу целовать тебя везде? — И она слегка прикоснулась кончиками пальцев к его возбужденной плоти.