Дотянуться до звезд - Луанн Райс Страница 45

— Для Джулии, — ответила она.

— И для Эми. Ты приняла ее с самого первого дня.

— Я хочу, чтобы Эми осталась у нас, Алан. Столько, сколько ей будет угодно.

— Только если ты осознаешь тот факт, что ее мама хочет забрать ее домой. И Эми хочет того же.

— О, я знаю, чего хочет Эми, — сказала Диана, бросив взгляд в сторону своей мастерской. Эми сидела возле коляски Джулии, и они вдвоем наблюдали за животными.

— Я не могу допустить, — сказал Алан, — чтобы тебя опять покинул любимый человек.

Диана опустила голову. Она онемела от ноющей боли, но нежность в его голосе снова заставила ее прослезиться. Он подошел ближе. Она слышала его дыхание и видела его тень на траве у своих ног.

— Диана, — сказал он. — Посмотри на меня.

Она помотала головой. В руках у него были коробки с вещами Эми, но он поставил их на землю. Он прикоснулся ладонью к ее щеке, и она подняла голову. На лице у нее блестели бисеринки слез, и она не могла перестать плакать. Алан полез в карман за платком, но, не найдя его, вытер ее слезы своей рукой. Но они все текли и текли.

Алан не убирал ладонь, словно не мог оторваться от нее. Диана не сводила с него глаз. Пытаясь сказать ему, что с ней все в порядке, она нервно сглотнула, но губы отказались ей повиноваться. Ее сердце гулко колотилось в грудной клетке. Она чувствовала, как ветер шевелил ее волосы, и вдруг у нее задрожали колени, словно кто-то уколол ее там булавкой. Когда Алан притянул ее к себе и обнял, она прижалась к нему так сильно, будто они оба готовились принять смерть прямо здесь и сейчас.

Зарывшись носом в ее волосы, Алан что-то пробормотал.

— Что? — спросила она.

Она могла поклясться, что слышала его голос и как он сказал «Наконец-то».

Но он лишь покачал головой. Его губы дотронулись до мочки ее уха, потом он чуть отстранился и крепко взял ее за плечи, словно не давая ей упасть.

— Ты что-нибудь говорил? — снова спросила она.

Она ждала его ответа, но вместо этого он поднял ладони к небу. Жест был прост и понятен. Он казался одновременно и вопросом и молитвой. На небе раскинулась лазурная синева, изредка перемежаемая лениво плывущими облаками. Над головами у них пролетела скопа, держа в цепких когтях большую рыбину. Пара лебедей мерно скользила по водной глади болот.

Диана посмотрела на обратившего взор к небу Алана, а затем повернулась к двум девочкам, сидевшим в ее мастерской. Она думала о любви, дочерях, матерях и отцах. О людях, которым судьба предначертала быть вместе. Ее лицо было мокрым от слез, и коленки до сих пор подкашивались. Хотя люди молились по-разному, Диана верила в то, что произносимые ими молитвы мало чем отличались друг от друга.

Настал день выхода Люсинды на пенсию. В пятницу, пятнадцатого июля, ее будильник, как и на протяжении сорока промелькнувших лет, зазвонил ровно в шесть утра. Спускаясь на первый этаж, она скромно надеялась, что Диана встретит ее за кухонным столом и предложит отметить торжественный момент. Но в комнате было пусто. Вчера поздно вечером у Джулии разболелся живот, и Диана пока еще не проснулась от ночных забот.

Выйдя на веранду с чашечкой горячего кофе, Люсинда молча помолилась, глядя через болота на восток. В зарослях камыша стояла старая голубая цапля. Рассматривая большую птицу, Люсинда почувствовала комок в горле. Она почти позабыла про свои псалмы. У нее возникло такое ощущение, будто она стояла на пристани и прощалась с огромным пароходом, заполненным дорогими для нее людьми. Она хотела, чтобы они отплыли и у них выдалось замечательное путешествие, но понимала, что будет безумно скучать по ним.

Пока она выбирала одежду, это ощущение и не собиралось исчезать. Она нарядилась в свой лучший синий костюм, приколола подаренную матерью брошь к горловине белой блузки и накрасила губы помадой. Обычно она одевалась более буднично, но теперь решила, что, может быть, друзья по работе устроят для нее праздничный ленч в честь ее последнего дня на службе. Она задержалась перед зеркалом и потренировалась в изображении невероятного изумления на лице.

Диана по-прежнему спала, и Люсинда тихо выскользнула из дома. С появлением Эми у Дианы хлопот только прибавилось. Поэтому Люсинда уняла уязвленное самолюбие, не желая признавать тот факт, что несколько расстроилась, не получив с утра поздравлений от собственной дочери.

В библиотеке царила прохладная, умиротворяющая атмосфера. Люсинда обожала это время дня. Она ходила между рядами полок, выравнивая книги и складывая их на свою тележку. Сквозь высокие окна проникал желтый солнечный свет, а в воздухе сверкала серебряная пыль. Люсинда знала, что ей будет не хватать каждой книжки, каждого окна и мельчайшей пылинки.

— Удачи вам, миссис Роббинс!

— Мы будем скучать по тебе, Люсинда!

— Без тебя библиотека станет совсем другой…

Целый день ее коллеги и посетители библиотеки говорили ей одно и то же. И Люсинда всех их благодарила за добрые слова. Должно быть, она достаточно ясно дала им понять о своем отношении к вечеринкам с сюрпризом, потому что никакого особого ленча для нее никто не организовывал. В обеденный перерыв две молоденькие сотрудницы убежали на занятия по аэробике, а библиотекарь из справочного отдела пошла на встречу со своим мужем, который ждал ее в кафе возле лодочных мастерских.

С тяжелым сердцем Люсинда занималась привычными делами. Она понимала, что у нее и не могло быть профессиональной карьеры лучше этой. Она окончила Уитонский колледж по специальности «Английский язык», получила степень магистра литературоведения в Коннектикутском университете и сорок лет назад начала работать в местной библиотеке. Она была свидетельницей больших перемен и горевала, когда на место старых картотек в отделанных дубом ящиках пришли современные компьютеры.

Она собственноручно выдала своей дочери ее первый библиотечный формуляр. Стоя прямо здесь, за конторкой, она смотрела, как пятилетняя Диана выводила на карточке свое имя. Люсинда видела, что она старалась выстроить все буквы в ровную линию; и пусть одна из букв славной фамилии Роббинсов свалилась вниз, в тот момент Люсинда необыкновенно гордилась ею.

Для новой пристройки Эммет сделал полки из дубовых досок. В детской библиотеке он соорудил сиденья у окна и установил эркер в читальном зале. А если привозили только-только изданные романы Роберта Ладлэма, Люсинда их тут же хватала и записывала на своего мужа. И еще Люсинда тайком улыбалась, когда он, проезжая мимо на своем грузовичке, приветствовал ее громким ревом клаксона, хотя она неоднократно говорила ему, что тут шуметь нельзя.

— Неужели ты действительно прочла все эти книги? Она подняла глаза и обнаружила перед собой Алана.

Он держал букет алых роз и какой-то сверток.

— И кто тебе такое сказал? — спросила она.

— Но ведь это самая известная хоторнская легенда.

— Как и привидение на маяке, — отшутилась она. — И как пиратское золото, закопанное на Джетти-бич. Ну вот, я стала притчей во языцех.