С тобой и без тебя. Дорога к дому - Лесли Локко Страница 45

Мадлен повернулась к ней.

— Что за трагедия?

— Ты не слышала? — Дари удивленно посмотрела на нее.

— Не слышала что? — Сердце у Мадлен едва не выскочило от волнения.

— Он погиб. Разбился на самолете несколько недель назад. Во всех новостях только об этом и говорили… эй, где ты была? — воскликнула она.

Мадлен побежала к офису. Ей нужен телефон.

— Амбер? — воскликнула Мадлен с облегчением, когда наконец дозвонилась до нее. Она почти все утро потратила на звонки в офис Макса и его родным. — О боже… Амбер, мне так жаль. Я только сейчас узнала. Почему ты не позвонила?

— Я звонила. Я звонила тебе на квартиру, но твой автоответчик был полон — я не могла оставить сообщение. Я думала, что ты, должно быть, услышишь по новостям. — Амбер удивилась, как успокоил ее звонок Мадлен.

— У тебя все хорошо? Может быть, мне нужно приехать? Приехать к тебе сейчас?

— Нет… нет, у меня все хорошо. Честно. Тео был здесь; он чудесный. Все в порядке, правда.

— Кто такой Тео? Где Танде?

— Тео — юрист Макса, он теперь нам как родной. Я расскажу тебе о нем, когда встретимся. Танде дома. Он приедет на Рождество.

— А свадьба? Что происходит… я все удивлялась, почему от тебя нет никаких вестей — я думала, вы все заняты приготовлениями. О, Амбер… мне ужасно жаль, что меня не было рядом. — Мадлен расплакалась.

— Мэдс… все хорошо. У меня все в порядке. Правда. Сколько там времени? — Мадлен посмотрела на часы.

— Половина двенадцатого. Я пыталась дозвониться до тебя с девяти утра.

— Я знаю, я была немного занята. Объясню позже. А свадьбу отложили, несмотря на спешку Франчески.

— Послушай, я все равно приеду на нее… я прилетаю в Лондон в пятницу. Просто поверить не могу, что случилось такое, а меня не было рядом с тобой. — Амбер хотелось сказать, чтобы Мадлен не говорила глупостей, но она сдержала себя. Она не видела Мадлен больше шести месяцев. Она и правда была занята, и не было времени даже подумать о ней… но она скучала по Мадлен — и по Бекки тоже. И ей действительно было тяжело без них двоих.

— О, Мадлен. Ты уверена? Будет здорово, если ты приедешь. — Она утерла слезы с глаз. Прошел целый месяц с момента смерти Макса, а она все еще не могла успокоиться. Она так быстро расстраивалась и начинала плакать.

— Я приеду. Бекки… от нее что-нибудь слышно?

— Нет. Мы не разговаривали с ней… давно. — Мадлен ничего не ответила. Такое несчастье, а ни одна из них не знала? Она положила трубку и тут же принялась готовиться к отъезду.

…В Хараре Бекки делала последние штрихи в своем бизнес-плане. Она три недели искала, разведывала, проверяла и анализировала… она думала, у нее голова разорвется от всего этого. Она собиралась просить денег для галереи у родителей, хотя бы чтобы продержаться первое время. Но сначала нужно выполнить одну работу. И она справилась с ней. Она просчитала все до мелочей. Десяти тысяч фунтов, которые она собиралась у них занять, точно хватит. Она знала, ее родители скептически отнесутся к этому. Хотя десять тысяч фунтов не такая уж и большая сумма, если говорить об открытии такого дела, но для Зимбабве деньги огромные, и они с Годсоном снова и снова прикидывали расходы — она была уверена, что все получится. Она посмотрела на небольшую стопку бумаг, что аккуратно складывала вместе, когда последний лист вышел из принтера Надеж. Красиво получилось. «Олдридж и Маримба. Галерея современного африканского искусства. Дом 27, Альбион-Роад, Хараре, Зимбабве». У них даже был свой адрес. Ей даже удалось очаровать индийского владельца помещения так, что тот позволил ей заплатить только шестимесячную арендную плату вместо положенной двухгодовой. Все было готово к началу работы. Все, что ей было необходимо сделать, так это убедить своего отца — и мать, наверное, в большей степени, — что она сможет и обязательно заставит все задуманное работать. Она листала бумаги. Там были фотографии помещения изнутри, изображения окружающей территории, улицы; снимки с работами Годсона; скульптуры и маски одного из самых известных скульпторов в Хараре; многочисленные листы с цифрами и именами; бизнес-план; отзывы… словом, здесь было достаточно, чтобы привлечь внимание самого искушенного зрителя. Годсон и его знакомая бухгалтер, Элла, проследили, чтобы все ее вычисления были верными и имели должный вид. Она отошлет эти документы отцу сразу же после того, как они поговорят. Она посмотрела на часы. Было четверть одиннадцатого, значит в Лондоне четверть девятого — и мать, и отец должны быть дома. Она подняла трубку и набрала номер.

— Мам? Это я… как ты?

— Бекки? Бекки? Это ты? О боже… Бекки, где ты была все это время? Мы уже не знали, что и думать от волнения. Мы сотню раз просили Генри передать тебе, что мы беспокоимся. Он сказал, что не знает, где ты. С тобой все хорошо, дорогая? Где ты? — Голос ее матери был едва ли не истеричным.

— Я в порядке, мам. Я говорила Генри… я давала ему свой новый номер. — Она нахмурилась. Какой злопамятный. — У меня все хорошо. Я всего лишь переехала. Остановилась у одной подруги и…

— Ты возвращаешься? Амбер звонила на днях. То, что у них случилось, просто ужасно…

— Что? Что случилось?

— О, дорогая… ты не слышала новость? Макс умер. Погиб в авиакатастрофе… совсем недавно. Не могу поверить, что ты не слышала.

— Что? — Бекки невольно вздела руки к лицу. — Когда?

— Около месяца назад. Он летел на своем личном самолете куда-то в Африку… ну, ты же знаешь, у него там проект. Ты возвращаешься?

— Конечно. Я приеду, как только смогу. — Бекки быстро прикинула, что ей как раз хватит на билет на самолет. Деньги от продажи кольца остались почти нетронутыми. — Я позвоню, как только куплю билет. А теперь я должна позвонить Амбер прямо сейчас. — Она положила трубку. Макс мертв? Макс? Это казалось просто невозможным. Только не Макс.

…Амбер открыла дверь. Бекки и Мадлен стояли на ступенях. Слова были ни к чему. Она тут же почувствовала их объятия. Будто они никогда и не расставались.

— Ты должна сделать это сейчас же. — Франческа смотрела на Паолу с плохо скрываемым выражением паники на лице. — Прежде, чем этот ужас станет всем известен.

— Но не покажется ли ему это немного странным? — спросила Паола.

— Нет, нет… забудь об этом. Это кольцо должно быть на твоем пальце как можно скорее, Паола. Нет времени на приличия. Это срочно. Просто необходимо. — Паола неуверенно кивнула. Конечно же, ее мать была права. После того шока, что они испытали, услышав завещание Макса и обнаружив, что единственного месячного дохода хватит лишь на мелкие расходы — про роскошь можно забыть! — она вдруг резко ощутила всю остроту своего положения. Она никогда не придавала большого значения деньгам. Они всегда просто были под рукой. Макс часто пытался урезать ее расходы, чтобы хоть как-то поместить ее в рамки разумного, но чтобы денег не было вообще — он никогда не допускал этого. Она всегда тратила столько, сколько хотела, и никогда не задумывалась над тем, откуда деньги берутся. А теперь Франческа говорит, что Паола не может пользоваться платиновой карточкой, которая была у нее с шестнадцати лет, и что им обеим нужно серьезно подумать над тем, что делать дальше. Без денег? Это невозможно. Что же им делать? Франческа давно не работала, а Паола вообще никогда не работала. Что другие делают, откуда они берут деньги?