В его власти - Николь Джордан Страница 45

— Это верно, — с ленивой улыбкой согласился он. — Француженки едва насмерть меня не замучили своими претензиями.

— Как жаль, что они не довели дело до конца. Найл сделал вид, будто не заметил колкости.

— Настало время и тебе иметь наряды, которые бы не уродовали твои достоинства. В новых платьях ты будешь выглядеть очень даже неплохо, на зависть всем женщинам шотландских гор.

Если бы они ей и позавидовали, то не из-за платьев, подумала Сабрина, а из-за мужа, легендарного Найла Макларена.

— Ни к чему тебе все время так грубо мне льстить. Я не претендую на то, чтобы называться красавицей.

— Может, в обычном смысле тебя красивой и не назовешь, — сказал Найл. — И все же у каждого свое представление о красоте.

Она бросила на него скептический взгляд.

— Приятной наружности придается слишком много значения, — заявил Найл, скрестив на груди руки. — Чарующая живость ума, томный взгляд, милая улыбка способны восполнить множество недостатков внешности. Женщины умеют использовать то немногое, что дала им природа, и, поверь, у них гораздо меньше козырей, чем у тебя.

Она состроила гримасу, но не смогла сохранить безразличный тон, сказав, что слишком хорошо знает, что мужчины предпочитают красоту заурядности.

— Многие, наверное, предпочитают. Но поверь мне, классическая красота — не главное, что привлекает муж чину.

— Судя по моему опыту, главное.

— Но ведь ты не так уж опытна, не правда ли?

— У меня достаточно опыта в этом вопросе. — Сабрина понизила голос почти до шепота. — Я уже была помолвлена. Он… он нашел другую. Которая была красивее.

— Он просто дурак.

— Вовсе нет. Он влюбился. Женился на моей кузине.

— Ах вот оно что. — Найл сдвинул брови. — Так это у нее на балу я был в прошлом году. Скажи мне, тот ли это мужчина, который не способен доставить женщине удовольствие в постели?

Сабрина вспомнила признание кузины, что от занятий любовью удовольствие получают только мужчины, и комментарий Найла о том, что ее кузина достойна жалости.

— Понятия не имею, какие у него в этом смысле привычки, — смущенно произнесла она.

— Но твоя кузина не получает удовольствия в постели. — Он нежно улыбнулся. — Боясь показаться нескромным, все же замечу, что ты сделала лучшую партию.

«Действительно ли это так?» — подумала Сабрина, глядя в его красивое лицо. Оливер по крайней мере будет своей жене верен. Насчет Найла она не питала иллюзий. Он достаточно ясно изложил свои условия.

Найл встретил ее взгляд и почувствовал, как его наполняет нежность. Сабрина не уверена в себе. Но он ей докажет, что она ошибается. Сделает все, чтобы мышка расцвела, превратилась в женщину, достойную того, чем наделила ее природа.

Он медленно поднялся с места и подошел к ней. Положив руки ей на плечи, он повернул ее к себе спиной так, что бы она могла видеть свое отражение в большом вращающемся зеркале.

— В каждой женщине есть своя красота, свой аромат, своя страсть. Чтобы разглядеть то сокровище, что таится в ней, надо лишь приглядеться попристальнее.

У Сабрины слегка кружилась голова.

Так вот почему он пользуется таким успехом у слабого пола! Он знает, как заставить женщину почувствовать себя красивой и желанной.

— Взгляни на себя, сладкая, — пробормотал он нежно, — взгляни моими глазами.

Она посмотрела на себя, и у нее перехватило дыхание от того дерзкого и чувственного образа, что возник перед ней. Халат ее распахнулся на груди, и под тонкой рубашкой соски напряглись и превратились в два острых пика. Лицо залил нежный румянец.

— Что ты видишь? — спросила она шепотом.

— Женщину, полную очарования. Посмотри на свои волосы, темные и густые, с огненными отблесками.

Он вытащил шпильки из ее волос, и тяжелые пряди упали на плечи.

— Любой мужчина мечтал бы проснуться, окутанный такими волосами. А эта кожа… — Он нежно коснулся ее шеи. — Любая куртизанка отдала бы все на свете за такую нежную атласную кожу.

Он спустил халат с ее плеч, и она осталась в одной тон кой рубашке.

— А эта фигура!.. Изящные белые плечи, упругие грудки с сосками, похожими на бутоны, бедра, обещающие райские наслаждения. — Его ладонь медленно перемещалась по ее телу, и всюду, где он касался ее, тело ее оживало. — Доверься мне, детка. Мне очень нравится женское тело, а у тебя такое тело, за которое и царского откупа мало.

Сабрина смотрела на свое отражение в зеркале и верила тому, что он говорит.

— Ты в самом деле очаровательна.

— Я… не…

Он положил ей руки на плечи и привлек ее к себе, чтобы их тела соприкоснулись.

— Да, ты такая, — с нажимом в голосе повторил он. — У тебя свой шарм. И ты становишься неотразимой, когда возбуждаешься. Я обожаю огонь в твоих глазах, огонь страсти или гнева.

Он скользнул рукой по ее плечам, накрыв ее груди ладонями. Сабрина внезапно почувствовала, что ноги ее подкосились.

— Если ты находишь меня привлекательной, почему ты… — Она покраснела и осеклась.

— Почему я не занимаюсь с тобой любовью с первой брачной ночи? Потому что хочу, чтобы твое тело привыкло ко мне.

— Я думала, ты ко мне охладел.

— Нет, мой мышонок. Я не охладел. Уверяю тебя, мне самому воздержание дается нелегко. — Он улыбнулся. — Но я готов восполнить пробел.

— Сейчас? Ты… ты шутишь?..

— Я никогда не шучу, когда речь идет об обольщении. Она хотела было отстраниться, но он удержал ее. Руки его совершали медленные вращения вокруг сосков.

Тонкий лен слегка терся о кожу. Это возбуждало.

— Ты видишь, как мы идеально подходим друг другу? — Он ласкал губами ее шею. — Ты мне идеально подходишь по росту. Не надо сильно наклоняться, чтобы тебя поцеловать…

Он поймал зубами мочку ее уха, и она вздрогнула.

— Рассказать тебе, что я чувствую, когда целую тебя? Какая ты сладкая на вкус. Твои губы словно вино, дыхание как нектар, кожа мягкая и шелковистая.

Его голос вибрировал, и от этого ее бросало то в жар, то в холод.

— Я столько всего должен тебе показать, моя сладкая, что бы ты познала глубины своей собственной чувственности.

У Сабрины словно помутился рассудок от наслаждения, когда он ее касался.

— Найл…

— Сейчас я преподал тебе еще один урок. — Он убрал руки от ее тела. — Открой для меня свою красивую грудь, моя сладкая.

— Что? — Она округлила глаза. — Зачем?

— Я хочу научить тебя кое-чему. Хочу познать тебя всю — каждую ложбинку и впадинку, каждый изгиб твоего тела. И чтобы ты познала мое. И доставила мне удовольствие. Сейчас ты сделаешь то, что я тебе скажу.