Соблазненная его прикосновением - Трейси Энн Уоррен Страница 45

— Мои извинения, джентльмены, но, боюсь, я не могу дольше оставаться.

Джек отставил наполовину полный стаскан и приготовился встать с удобного кресла, где отдыхал последние два часа. Вокруг него сидели друзья, члены мужского клуба «Брукс». При его заявлении все дружно запротестовали.

— Брось, Джек, ты что, не можешь побыть еще немного? — укоризненно сказал Нилл Фейвершем. — Вечер только начался.

— Уже поздно, и мне пора домой.

— Он хочет сказать, что его там с нетерпением ожидают, — саркастически заметил лорд Хауленд, небрежно положив руку на спинку его кресла. — Женат всего два месяца и уже выучился подчиняться мягкой кошачьей лапке.

Нахмурившись, Джек поднялся.

— Не будь глупцом. Меня ждет горячий обед и тепло камина. Я собираюсь насладиться тем и другим в уюте собственного дома.

— Ты можешь сделать это прямо здесь, дорогой, — с усмешкой напомнил Тони Блэк, герцог Уайверн. — Для этого не нужно спешить домой.

— Так и есть, — согласился лорд Грешем. — Но клуб «Брукс» не предлагает общества любимой жены и возможности отправиться с ней после вкусной еды в спальню. Если бы я имел то, что есть у Байрона, тоже бы не остался с вами.

Поскольку никто из джентльменов не мог возразить, они прекратили уговоры. Их приятель умел настоять на своем.

Сбежав из клуба, Джек велел кучеру ехать домой. Грешем был прав, там его ждала любимая жена, только он не знал, присоединится ли она к нему за обедом.

После возвращения в Лондон между ними опять возникла отчужденность. Сначала он попытался сопровождать ее в город на светские мероприятия, но Грейс это совсем не интересовало. Они вместе завтракали, а днем она занималась домашним хозяйством. Его образ жизни остался прежним, кроме очень важного исключения: он перестал играть в карты ради выигрыша.

Деньги отца Грейс принесли ему финансовую стабильность, которой не было раньше. Правда, нужды он не испытывал даже без своих доходов от карточной игры, но зато теперь он мог не беспокоиться по поводу каждой золотой гинеи, покидавшей его карман. А что еще важнее, теперь он получил возможность вкладывать деньги. Если Джек прислушается к здравым советам опытных людей вроде своего тестя и проявит благоразумие, то его доход останется стабильным или со временем даже увеличится.

Теперь он играл в карты только ради удовольствия, не стремясь выиграть любой ценой. И если пойдут слухи, что женитьба сделала «безнравственного Джека Байрона» скучным, он может это снести.

Конечно, таких сплетен и домыслов будет намного больше, если Грейс, как и обещала, покинет его в конце сезона. Тем не менее, после возвращения в Лондон он сразу приступил к выполнению условий их договора.

В Английский банк на личный счет Грейс были положены шестьдесят тысяч фунтов, которыми могла распоряжаться только она. Завтра у него встреча с агентом по недвижимости, который должен подыскать для его жены удобный дом в сельской местности. Джек надеялся, что тот будет соответствовать всем ее требованиям.

Что же касается ее решения жить отдельно... Еще неизвестно, как Грейс отнесется к этому через несколько месяцев. Посмотрим!

— Добрый вечер, ваша светлость, — приветствовал его Эпплтон, принимая у него пальто и шляпу. — Промозглый вечер, осмелюсь заметить.

— Да, отвратительный.

Но Джека больше интересовала домашняя атмосфера, и прогноз зависел от того, что ему сейчас ответит дворецкий.

— Ее светлость дома? — спросил он.

— Миледи наверху. Час назад она распорядилась подать ей обед в комнату. Доложить о вашем прибытии?

Джек подавил вздох.

— Нет. Распорядись, чтобы мне принесли в кабинет еду и бутылку бургундского. Урожая 92-го года.

— Слушаюсь, милорд.

Джек быстро удалился и, когда слуга уже не мог его слышать, тихо выругался. Входя в кабинет, он постарался не хлопнуть дверью.

Грейс проснулась от ощущения, что матрас опустился. Значит, пришел Джек. Лежа на боку, она даже не открыла глаза. Привыкнув теперь отдаваться ему ежедневно, она позволяла делать с ней все, что он хотел. Но как бы часто это ни происходило, она не смогла привыкнуть к совершенной прелести его ласк: каждый раз это было как впервые, каждое новое соитие было лучше прежнего.