Крутая Бамбина - Маргарита Смирновская Страница 45

Разве Лена замуж собиралась? Тогда, что там делает Михаил?

Войдя в больничный корпус, я увидела интересное зрелище. В фойе сидели, как я поняла, родители Елены. Рядом с ними я заметила Михаила. Почему-то присутствовала Катя…

Около нее сидел мой начальник Владимир Львович.

Я подсела к бывшему помощнику бухгалтера, пока меня не увидел Михаил, и у нее поинтересовалась:

— А почему здесь так много народу?

— Сыну Высоковской срочно нужен донор. У него редкая группа крови. Поэтому тут собрались все потенциальные отцы.

Потенциальные отцы… Что-то кольнуло меня в области груди. И мой взгляд упал на Михаила. Черт! Не хочу верить грязным сплетням!

— А ты тут при чем? — отвлекла себя я.

— Мой брат имел с ней связь.

— А что он сам не явился?

— Он мертв, — глаза Кати заблестели.

Я ее чувств совсем не понимала. Она так холодна. Но почему тогда находится тут?

И внезапно она словно прочитала мои мысли и ответила:

— Хочу всем доказать, что не он был отцом ребенка. Пусть заткнут свои рты.

— Вокруг Высоковских всегда много сплетен, — вспомнила я слова Кристины.

— А ты что тут делаешь? — вдруг спросила она.

— За женихом приехала, — брякнула я.

Ну а что ей сказать: «Меня Гущин притащил зрелище посмотреть»?

— Ревнуешь, — усмехнулась она.

— Вовсе нет, — старалась я улыбаться.

Но понимала, что выгляжу жалко. Михаил здесь. И, наверняка, давно уже сдал кровь… Теперь ждет результата, который я вряд ли узнаю… Ведь не на передаче же Малахова нахожусь!

Мои черные мысли перебила, появившаяся в фойе Рубинова, мать Михаила. У меня даже поджилки все затряслись. Мои, так сказать, почти родственники рядом. Видимо, приехали поддержать родителей Елены…

Боже мой! Я так боялась, что она меня увидит… Уж, ну, никак не хочу перед ней оправдываться. К счастью, она меня тоже не заметила. Гущин, кстати, загородился газетой и пил кофе из автомата. Он отлично слился с интерьером и словно сделался невидимым для всех.

После появления Рубиновой прошло всего минут пять, когда вышла медсестра. Все родственники поднялись со своих мест и подошли к ней. Медсестра растерянно посмотрела на толпу, затем на отца Елены и дрожащим голосом спросила:

— Я… наверное, должна вас вызывать?…

— Говори уж, — отмахнулся мужчина. — Все равно через час все будут все знать.

— Хорошо, — медсестра сглотнула и стала листать ответы анализов. — Кровь Михаила Высоковского не подошла… Он не является ребенку даже дальним родственником. Соответственно, Марина Рубинова тоже, как донор, не подошла. Екатерина Ефимова, вы тоже не можете ничем помочь ребенку, — Медсестра снова перебрала бумагу и сказала: — Бонцев является на девяносто девять и девять десятых процента отцом малыша. И его данные, возможно, спасут мальчика. Просим… — пригласила она его войти в кабинет.

Мой начальник красный, словно брюква, поплелся с виноватым видом следом за молодой медицинской работницей.

Все стояли в шокированном состоянии. Я увидела, что Михаил совсем этому не удивился. Он положил руку на плечо матери, но она отстранилась, и, не сказав ни слова, вышла из больницы. Мне трудно было представить, что у нее на душе творилось…

Каково это узнать, что твой супруг изменил тебе со снохой?! Да ещё заделал ребенка!

Только после ухода Рубиновой я подошла к Михаилу. Увидев меня, он только лишь вяло взглянул на Гущина и, словно все поняв, меня поцеловал.

— Переживала? — спросил он.

— Ты надолго исчез, — сказала я, заметив, что его голос какой-то больно низкий и хриплый. Неужели плакал из-за Высоковской?

— Такие обстоятельства, — Михаил закашлялся, и тут я поняла, что у него температура! Он простыл!

— Ты болен! — сказала я.

— Ничего, выпью терафлю.

— Сереж! — позвала я Гущина.

Он неохотно приблизился.

— Только не заставляйте меня вас розами засыпать, — съязвил он.

— Повези нас домой. Пожалуйста, — добавила я, увидев его гримасу.

Михаил шмыгал носом и улыбался. Похоже, ему нравилось, что я за него беспокоюсь.