Как влюбиться в герцога за 10 дней - Керриган Берн Страница 45

День своей свадьбы Александра помнила урывками, зато брачная ночь осталась в ее памяти на всю оставшуюся жизнь.

Утро прошло в лихорадочной подготовке. Три женщины встали очень рано и каким-то чудом сумели соорудить свадебное платье из платья Франчески. Оно было цвета светлого перламутра и оказалось таким тесным, что Александре пришлось согласиться на корсет. Надеть его было все же легче, чем перешивать платье.

Сесилия послала Жан-Ива в сад и за час до церемонии вручила невесте умопомрачительную корону из белых хризантем, которая заменила вуаль.

За завтраком было объявлено, что все желающие посетить свадебную церемонию должны собраться в приходской церкви ровно в два часа.

В четверть первого раздался негромкий стук. Ожидавшая визита Редмейна Александра вскочила и бросилась к двери. Распахнув ее, она попятилась и пробормотала:

– Здравствуйте.

Хорошее воспитание требовало, чтобы она немедленно убрала со своего лица выражение откровенного разочарования, которое испытала от того, что увидела на пороге не жениха, а хмурого незнакомца. У него были темные волосы, тонкие черты лица и массивная фигура. И что-то в его глазах и лице показалось ей знакомым.

– Чем могу помочь, сэр? – вежливо спросила она, чувствуя возрастающую неловкость.

– Леди Александра Лейн? – произнес он резким неприятным голосом. Мужчина держался чопорно и очень прямо. Почему-то он казался накрахмаленным, как его воротник.

– Да.

– Позвольте представиться. – Он поклонился. – Я – лорд Патрик Атертон, виконт Карлайл, к вашим услугам.

Сразу стало ясно, почему он показался знакомым. Патрик Атертон, неверный кузен герцога.

Муж Роуз.

Сесилия и Франческа подошли ближе. На них, подружках невесты, были изысканные платья разных оттенков фиолетового цвета.

Поскольку Александра не могла заставить себя обратиться к супругу Роуз, она ощутила бесконечную признательность Сесилии, когда та спросила:

– О каких услугах может идти речь, лорд Карлайл?

Его глаза, более темная копия глаз Редмейна, некоторое время нагло рассматривали Александру, после чего он ответил, сохраняя неизменную вежливость:

– Его светлость знает, что с вами нет члена семьи, который повел бы вас к алтарю, и потому эта обязанность поручена мне, его ближайшему родственнику.

– Я считала, что его ближайшим родственником является сэр Рамзи, его единоутробный брат, – не церемонясь, выпалила Франческа.

Лицо лорда Карлайла осталось бесстрастным, хотя Александра заметила, как сжались его губы.

– Он проводит церемонию, миледи, – сообщил он и перестал обращать внимания на Франческу. – А теперь, леди Александра, если вы соблаговолите последовать за мной, я провожу вас в церковь. – Он протянул ей руку и замер в ожидании.

Почему Редмейн поручил своему ненавистному кузену вести ее к алтарю? В качестве насмешки? Напоминания, что теперь, когда Редмейн женится и наверняка обзаведется наследниками, Карлайлу никогда не стать герцогом?

Она почти забыла, что Пирс ускорил их брак отчасти из стремления отмстить лорду и леди Карлайл. Или здесь что-то другое?

Поведение этого человека можно было назвать каким угодно, только не джентльменским.

Александра в очередной раз поняла, что почти ничего не знает о семье Редмейна, о его внутреннем мире, достоинствах и недостатках. Неожиданно она вспомнила предостережения герцога.

Она даже не пошевелилась, несмотря на то, что кузен Карлайл начал проявлять признаки нетерпения.

«Я весьма корыстен. Мое наследие основано на злобе и насилии. Не надо делать из меня хорошего человека».

Взяв себя в руки, она все-таки сумела ответить:

– Скажите его светлости, что я высоко ценю его заботу. И примите мои извинения за то, что вы зря побеспокоились. Но здесь находится старый друг нашей семьи, который уже согласился взять на себя обязанность проводить меня к алтарю. А вам в любом случае спасибо. – И она захлопнула дверь перед его носом, не дожидаясь реакции.

Этот эпизод оставил крайне неприятное ощущение у нее в животе, словно она съела что-то несвежее.

Оно не исчезло, и когда лорд Бевелсток провел ее по проходу переполненной церкви к алтарю. Теперь, когда она должна была стать герцогиней, он лез из кожи вон, чтобы восстановить отношения с ее семьей.

Церемония была быстрой – или вечной – Александра впоследствии припомнить не могла. В ее памяти остался только удушающий жар и момент, когда рядом с ней внезапное появился жених. Его языческую красоту подчеркивал баснословно дорогой костюм.

Все глаза были прикованы к нему.

Еще она помнила целомудренный поцелуй, совершенно не похожий на те, которые он дарил ей накануне вечером. А когда Редмейн повел ее по проходу между скамьями обратно, зазвонили колокола. На выходе из церкви их засыпали цветочными лепестками. Александра не проглотила ни крошки за свадебным столом и не запомнила никого из людей, которые поздравляли ее и желали счастья. Перед отъездом она обняла подруг, выслушала их напутствия, которые не запомнила, и села в сказочную карету. Ничего более роскошного она в жизни не видела.

Когда карета подъехала к порту, Редмейн выскочил из нее, не дожидаясь остановки, сославшись на срочные дела.

Александра еще некоторое время сидела внутри, пока носильщики выгружали их сундуки. Вслед за сундуками выгрузили и ее.