Королевство Кинзи - Оксана Алексеева Страница 45

Рик улыбнулся шире:

– Нет, такой вариант мы не рассматриваем. Я понимаю, чего ты хочешь: разделить нас с Кинзи по разным частям страны, если не света. И этим прекратить войну. Но в том случае Роберт Кинзи не получит заслуженного. Кстати, ты напрасно беспокоишься за свое место в Чикагском филиале… при условии поддержки твоих голосов, конечно.

Одновременно и подкуп, и угроза. Дин это тоже, безусловно, уловил и потому прикрыл устало глаза. Не удивлюсь, если с самого утра он умирает от мигрени. Положение, в которое его поставил Рик, может привести далеко не только к головной боли.

В конце ужина Рик встал и подал мне руку. Я скосила взгляд на хитро улыбающегося Дина, но приглашение приняла. Так мы и отправились на прогулку, от которой все равно невозможно было открутиться. Или я попросту не особо пыталась.

Уже стемнело, когда мы медленно плелись вдоль живописной аллеи. Дин и Ив жили на окраине: здесь нет неоновых вывесок и зеркальных небоскребов, зато имеются тихие проулки и небольшие магазинчики, которые в этом часу постепенно закрываются.

– Напарница, мороженое или сладкая вата?

Я ответила с веселым недоумением:

– Пытаешься создать антураж настоящего свидания?

– Постой-ка, – он смеялся тихо. – А разве это не оно? Зачем же ты тогда пошла?

– Держи друзей близко, а врагов – еще ближе!

– А. Точно ведь. Как я сразу не догадался?

И при этом взял меня за руку и переплел пальцы. Я попыталась вырваться, но он только сжал сильнее:

– Давай притворяться, что это настоящее свидание? А то вдруг кто-нибудь поймет нас правильно?

Возмущаться настроения не было. Да и с меня не убудет, если я просто подержу кого-то там за руку в незнакомом городе.

– Тогда мороженое, – выбралось само собой. – Платишь ты.

Я чувствовала его взгляд, но прямо не смотрела. Да и по голосу несложно понять, что он улыбался:

– Если настаиваешь. Бежим, вон там ларек уже сворачивается.

И рванул вперед, утаскивая меня за собой. И только добежав до цели, отпустил мою руку. Мороженщик окатил нас понимающим взглядом, выводы какие-то о нас сделал. Ну не стану же я спорить с выводами человека, продающего такую вкуснятину?

– Знаешь, напарница, я всегда считал, что человек пресыщается всем. Например, если ребенок любит что-то и получает сколько захочет, то перестает это так сильно любить. В связи с чем вопрос: почему ты до сих пор любишь мороженое?

– Кто сказал, что люблю? – я откусила кусочек сверху вафельного рожка. – Я просто создаю видимость лояльности.

– А если серьезно?

– Ну… если серьезно, то никто и никогда не получает все, что захочет. Вряд ли какой-то родитель даст ребенку столько мороженого, чтобы тот до смерти объелся… И вообще, когда у тебя всего вдоволь, то ты уже с младенчества приучаешься ограничивать себя. Или сразу не испытываешь большой жадности до чего-то… я даже не знаю. Ограничиваться не умеют именно те дети, которые постоянно чего-то лишены. В связи с этим встречный вопрос: чего ты в детстве был лишен больше всего? Это и будет тем, на чем тебя переклинивает сейчас.

Он сделал вид, что глубоко задумался:

– Кхм… Возможно, ты и права. Чтобы сохранить ауру таинственности, всех карт раскрывать не буду. Но… я на самом деле не умею останавливаться. Чего бы я ни захотел, то всегда по максимуму.

– То есть двинутый по всем фронтам. Ясно.

Он потянул меня в сторону. Красивая улочка вилась между маленькими ухоженными домиками. Там освещения меньше, а время позднее. И далеко не центр города, я по таким местам и в родном городе не спешила гулять ночами. Но страха перед хулиганами или грабителями не было. Рик, хоть и фальшивый охранник, но кое на что способен – не зря же он самого Джека так долго обманывал. Так что если мне кто и угрожает, то только он сам.

– Там дальше мост, – я остановилась и вгляделась в темноту впереди. – И мы слишком далеко ушли. Может, пора возвращаться? Да и мороженое закончилось.

Рик снова схватил меня за руку и потянул на себя.

– Я не хочу возвращаться, – голос почему-то стал тише и мягче. – Помнишь же, у меня все слишком? Я даже на прогулки вполсилы не выхожу.

Усмехнулась, но решила поддаться. И не особо удивилась, когда под самым мостом Рик остановился, повернулся ко мне и притянул за талию. Кажется, чего-то подобного я подсознательно и ожидала. Света сюда попадало совсем мало: я могла разглядеть только общие черты лица, но искры в глазах теперь несложно и пропустить.

– Что ты делаешь, Рик?

– Я просто бесбашенный, напарница. А ты?

Темнота размывает границы между «правильно» и «неправильно», сбивает с толку. Мне хотелось улыбнуться шире и прижаться к нему еще теснее. Но я усилием воли заставляла себя думать:

– Никак не могу понять, чего ты добиваешься. Ты пытался со мной сблизиться раньше, чтобы использовать в своих целях. Но даже тогда не строил из себя влюбленного до гроба.

А вот Рик себе ни в чем не отказывал – по крайней мере, в желании улыбаться точно:

– Не строил. Возможно, я не хотел, чтобы получилось нечестно? Или вообще не собирался с тобой сближаться, чтобы использовать в своих целях?

– И тем не менее это делал!

– Спонтанно выходило! Тебе ли не знать?

Все-таки улыбаться хотелось слишком сильно. Надеюсь, этого хотя бы в тоне не звучало:

– Говоришь так, будто что-то там испытывал…

– О! Клэрис Кинзи – романтичная натура? И ждет от всех такой же романтичности? Просто сейчас, когда ты не приукрашена тремя процентами акций, я, быть может, могу разглядеть тебя лучше?

– И что ты видишь?

Он усмехнулся, заставив меня почувствовать его дыхание совсем-совсем рядом:

– Вижу, что мы друг другу каким-то нелепым образом нравимся. Черт! Это все равно прозвучало романтично, а я так старался избежать ро…

Вместо того, чтобы закончить мысль, он поцеловал. Вместо того, чтобы возразить чем-то очень саркастичным, я ответила. Рик вжимал меня в себя, а его язык погружал меня в безумие. После собственного стона я вдруг очнулась. Отстранилась, но объятия по-прежнему оставались слишком интимными. Я все-таки могла соображать даже в такой близости:

– Допустим, что так. И дальше что? Ты будешь в вечном противостоянии с моим отцом, а мне придется метаться между вами? Ну, при условии, конечно, если бы мы на самом деле друг другу нравились.

Я чувствовала сквозь тонкую футболку его горячую ладонь на спине, а другой он, едва касаясь, водил по обнаженной коже шеи.

– Это ведь классика, напарница, – теперь улыбка из голоса пропала. – «Две равно уважаемых семьи в Вероне, где встречают нас событья, ведут междоусобные бои и не хотят унять кровопролитья».