Фантом банановой диеты - Алина Кускова Страница 45

Вечер был сказочно хорош и манил обещанием скорой развязки, несмотря на неминуемую встречу с Изольдой.

Туровский в приподнятом настроении возвращался домой после обстоятельной беседы со Светляковым для того, чтобы переодеться в более удобный костюм. Он был совершенно уверен, что изобличать преступников нужно только в том, в чем чувствуешь себя достаточно уверенно. Нет, уверенности ему было не занимать, он докопался до всего, соединил звенья разрозненной мозаики и собирался заняться обличением. Андрей шел от автомобиля в подъезд и мысленно представлял свою полную и безоговорочную победу. Если Алла, как он ее просил, отсидит в гостиной хотя бы до полуночи, спектакль выйдет просто презабавным.

– Господин Туровский! Стойте, господин Туровский! Вы мне обещали!

– Изольда? – Он удивленно вскинул брови. – Что вы делаете на улице в двенадцатом часу ночи? Вы должны понимать, что в наше время это небезопасно.

– Я понимаю, – едва отдышавшись от бега, кивнула та. – Жду вас или своего мужа! Где вы были? Где мой муж?!

– Спокойно, Елизавета Тихоновна, – подмигнул ей Туровский. – Я нашел вашего супруга.

– Нашли?! – моментально обмякла пышная «грация».

– Я же обещал, – безразлично пожал плечами Андрей.

– Где он?! – взвыло несчастное создание. – Почему вы не привезли его обратно?! – Изольда в порыве отчаяния попыталась повиснуть на шее Туровского.

– Привезти? Это невозможно. – Андрей на мгновение задумался. – Но я могу взять вас с собой.

– Возьмите меня! Возьмите меня! – закричала Изольда и прыгнула на Туровского, тот успел отскочить в сторону, и Изольда растеклась по подъездной двери.

– Соблюдайте приличия, – поморщился Туровский, – что могут подумать люди?

Настрадавшейся Изольде было наплевать на людей. Туровскому пришлось несколько минут внятно объяснять причину, по которой он не может немедленно прыгнуть за руль автомобиля и отвезти ее к сбежавшему мужу. Разговор завершился тем, что Андрей взял с женщины слово. Та пообещала пойти домой и выпить успокоительного, пока он занимается неотложным делом. Ровно через пятнадцать минут они встретятся у машины.

Со скоростью вражеского истребителя Изольда вознеслась в свою квартиру на шестом этаже и помчалась обратно, остановившись только возле автомобиля Туровского. До отъезда оставалось десять минут! Она провела их в мучительных раздумьях. Но таблетку проглотила.

– Еще один важный момент, – сказал Андрей, вернувшись в белых туфлях, джинсах и комфортной майке поло ровно через пятнадцать минут. – Сидите в машине до тех пор, пока я не позову! Иначе…

– Сижу! Иначе чтоб мне навечно остаться соломенной вдовой! – клятвенно заверила Изольда.

Андрей въехал во двор коттеджа с выключенным двигателем и оставил машину не на привычном месте, а гораздо дальше. Его приезд должен был стать неожиданным. Осторожно ступая белыми мягкими туфлями к крыльцу, Туровский достал из кармана джинсов ключи, заблаговременно данные ему профессором Ображенским, тихо открыл дверь.

В темном холле слышалась возня.

Андрей усмехнулся, он понял, что Алла выполнила его поручение и у грабителей остались считаные секунды, которые они собирались потратить на дело незамедлительно.

– Я убью эту идиотку, – услышал Туровский зловещий шепот.

Он догадался, разумеется, о ком идет речь, и не стал тянуть с эффектным появлением.

Андрей протянул руку к выключателю и сказал:

– Никто никого не убьет!

Вспыхнувший в холле свет явил глазам странную картину.

Напротив Туровского возле лестницы стояли с унылыми лицами Владимир Воеводин и Ирина Ображенская, застигнутые врасплох. Рядом с кухней в красноречивой позе «Вот уж не ждали!» застыла Маша Суркова и с ней – студент Горюнов. Наверху, на лестнице, в сторону сыщика вытягивали удивленные физиономии супруги Воронцовы.

Вроде бы ничего странного не было в том, что домочадцы решили одновременно прогуляться ночью. Странность была в другом – Воеводин, Воронцов и Горюнов не просто стояли, они держали в руках…

Туровский довольно усмехнулся, в этом он нисколько не сомневался!

Каждый держал картину Лейтона «Восточный полдень» и изумленно таращился на соперника.

– Андрюша! – Наверху появилась радостная Алла Звонарева в нескромном халатике и спелой грушей свалилась с лестницы в объятия Туровского.

Ее появление несколько разрядило обстановку.

– Что случилось? – Следом за ней показался профессор Ображенский. По всему было видно, что, предупрежденный сыщиком, спать он не ложился.

– Опоздали, кретины, – произнесла Ирина Аркадьевна, с ненавистью глядя на Машу со студентом.

– Сама дура! – огрызнулась Суркова, расставляя полы короткой юбки в стороны и прикрывая живопись.

– Я не поняла! – возмущенно закричала Анастасия Воронцова, оглядывая коллег по грабительскому бизнесу, – почему картин три?!

– Почему три? – ухмыльнулся Туровский, освобождаясь от крепких объятий Звонаревой. – Картин четыре.

– Правильно, – довольно закивала Аллочка, – я уверена, что одна так и висит в гостиной! Она всегда там висит после того, как ее крадут.

– И что все это значит, Андрей Александрович? – нахмурился профессор. – Извольте, голубчик, объясниться.

– Пройдемте, господа! – Широким жестом Туровский пригласил всех в гостиную, где действительно спокойно висела четвертая картина Лейтона.

Первой в комнату нырнула Аллочка. Сталкиваться с нервными людьми, до которых с минуты на минуту может дойти вся бесперспективность затеи, было опасно. Следующим, как хозяин, вошел Иван Иванович Ображенский. Его пропустили вперед. Он сел рядом с племянницей на диван.

В дверном проеме застряли Ирина с Анастасией, решившие зайти одновременно. Никто из них не захотел уступать, и присутствующим пришлось подождать, пока эти особы протиснутся вместе.

Машка прошмыгнула за дамами и спряталась за диваном со стороны профессора.

Мужчины, державшие бесценные полотна, принялись горячо спорить. Туровский одним движением бровей прекратил этот спор. Он зашел последним.

– Вы не имеете права нас задерживать! – внезапно возмутилась Ирина Ображенская, выхватывая картину из рук Воеводина и направляясь прочь из гостиной.

– Я имею это право, дорогуша, – спокойно, но как-то очень уж нехорошо сказал Ображенский. – Сядь и успокойся! – Он обвел тяжелым взглядом присутствующих. – Это касается всех.