Желание моего сердца - Патриция Грассо Страница 44

Роджер улыбнулся в ответ, но ничего не сказал. Леди Рода дотронулась указательным пальцем до своих губ, а затем прижала его к губам Роджера.

– До скорой встречи, дорогой, – произнесла она громким шепотом и, не обращая внимания на Блайд, покинула зал так же внезапно, как и появилась здесь.

В наступившей неловкой тишине раздался голос Роджера:

– Леди Беллоуз очень любит театральные эффекты. – Он повернулся к Блайд и спросил: – Начнем ужин?

Боттомз засуетился, подавая гороховый суп с луком, свежий хлеб, сливочное масло, разнообразные сыры и печеные яблоки с фисташками.

– Мама Блайд, смотри! – Миранда возбужденно замахала руками над тарелкой с супом.

– Что такое, дорогая? – спросила Блайд.

– Сегодня ночью Хартвелл снова будет очень недовольна, – объяснила девочка.

– Почему?

– В супе есть горох.

Блайд переглянулась с Роджером, и они рассмеялись.

– Это какая-то шутка? – поинтересовался Джеффри.

– Хартвелл считает, что настоящие леди не издают неприличные звуки и неприятные запахи, – с улыбкой объяснила Блайд.

– А я издаю эти запахи и звуки, когда ем горох, – призналась Миранда.

Джеффри расхохотался так, что у него выступили слезы. Даже Седрик не смог сдержать короткого смешка.

– Обсуждать такие вещи за столом неприлично, – возмутилась Сибилла. – Как может один из наиболее выдающихся людей Англии…

Шум у входной двери не дал ей закончить эту гневную тираду. Яркая блондинка, умело скрывающая свои приближающиеся сорок лет, решительно направилась прямо к столу. На женщине были темно-синий костюм для верховой езды и высокие ботфорты.

– Дорогой Роджер, прости, что нарушаю твой ужин, – не поздоровавшись, заявила блондинка, – но я спешила увидеть тебя, чтобы поздравить с возвращением из Тауэра.

– Леди Беллоуз сказала то же самое, – громко объявила Сибилла. – Удивительно, что вы с ней разминулись.

– Эта сучка?! – воскликнула блондинка. – Я хотела сказать…

– Сара, – перебил ее Роджер, – разреши представить тебе мою жену, Блайд Деверэ. Блайд, это леди Сара Ситуэлл.

– Очень рада познакомиться, – сумела выдавить из себя вежливую улыбку Блайд.

Леди Сара смерила ее высокомерным взглядом:

– Я слышала, что ты женился на этой безродной.

– Прошу прощения? – Блайд показалось, что она ослышалась.

Леди Сара презрительно посмотрела на нее и повторила:

– Я сказала, что…

– Я слышала ваши слова! – почти выкрикнула Блайд. – Хотя меня учили уважать пожилых людей, я не могу простить вам такие слова в отношении моего отца.

Услышав, что ее назвали «пожилой», леди Сара буквально оцепенела: она считала, что ее возраст не так заметен окружающим.

– Я очень уважаю твоего отца, деточка, и никогда не стала бы дурно отзываться о нем, – продолжила блондинка. – Слово «безродная» относится к твоей матери.

Блайд лишилась дара речи.

– Сара, следи за своими словами, – вмешался в разговор Роджер.

– Похоже, это дитя совершенно не знает о своем весьма невысоком происхождении, – заметила леди Сара. Она посмотрела на Блайд и продолжила: – Девятнадцать лет назад мы с твоим отцом любили друг друга и собирались объявить о нашей помолвке. В это время с гор Уэльса спустилась твоя мать, Кили Глендоуэр, эта уэльская шлюха. Она умудрилась так все обставить, что мой дорогой Роджер был вынужден жениться на ней.

– Это ложь! – возмущенно вскричала Блайд и вскочила со стула.

– Успокойся, – попросил жену Роджер, силой усаживая ее обратно.

– Деточка, я была там и знаю, что правда, а что ложь. – Леди Сара переключила свое внимание на Роджера и, сладко улыбаясь, проворковала: – Дорогой, ты должен отужинать у меня в самое ближайшее время. Это будет так…

Блайд зло прищурилась, приложила указательный палец к сердцу, затем к губам и указала затем им на леди Сару.

В то же мгновение по залу пронесся сильный порыв ветра, который сорвал с блондинки шляпу.

– Что это? – закричала леди Сара, пытаясь удержать в волосах вываливающиеся шпильки.

– О Господи! – Роджер вскочил и бросился ей на помощь.

Ветер внезапно стих.

– Очень странно, – с невинным видом проговорила Блайд и подмигнула Миранде. – Пожалуй, на сегодня гостей достаточно, – добавила она, поднимаясь из-за стола. – Дорогая, ты поднимешься со мной наверх? Я расскажу тебе, как цветы получили свои имена.

Миранда тут же вскочила со своего места.

– Но она еще не закончила ужинать, – попытался остановить их Роджер.

Делая вид, что не слышит, Блайд повернулась к мажордому и спросила:

– Боттомз, на кухне есть булочки?

– Да, миледи.

– Распорядитесь прислать поднос с булочками и сидром в спальню Миранды.

– Будет исполнено, миледи.

Блайд взяла Миранду за руку и вышла с ней из зала, спиной чувствуя на себе взгляды сидевших за столом. Поднявшись в спальню, она помогла падчерице переодеться. Спустя несколько минут Дейзи принесла поднос.

– Я слышала о том, что случилось, – сказала фрейлина. – У лорда Роджера отвратительный вкус на женщин.

Блайд удивленно приподняла брови.

– Я не имела в виду тебя, – тут же поправилась Дейзи.

– Не обращай внимания, – сказала Блайд. – Леди Сара просто стареющая шлюха. Ей не удастся встать между мной и мужем. А теперь иди ужинать.

Дейзи кивнула и вышла.

– Хочешь немного сидра? – спросила Блайд у Миранды. Девочка согласно закивала головой.

– А как насчет булочки?

В ответ последовала новая серия кивков. Блайд выбрала булочку с миндалем и протянула падчерице.

– А теперь, – сказала она, – устраивайся поудобнее;. Я расскажу тебе о цветке, который называют венериным зеркалом.

– А кто такая Венера? – спросила девочка.

– Это древнеримская богиня любви, – ответила Блайд. – Древние греки называли ее Афродитой, а римляне переименовали ее. Римляне никогда не отличались оригинальностью. У Венеры было волшебное зеркало. Кто бы ни посмотрелся в него, видел себя красавцем или красавицей. Один юный пастух нашел это зеркало, и ему так понравилось собственное отражение, что он отказался отдавать его.

– Что упало, то пропало, – рассудительно заметила Миранда.

– Чаще всего это так и бывает, но не в тех случаях, когда простой смертный пытается тягаться с богиней. Венера послала своего сына Купидона вернуть зеркало. Когда Купидон попытался вырвать его из руки юноши, зеркало разбилось на миллионы осколков. Там, куда упали эти осколки, выросли прекрасные сиреневые колокольчики.