Все наши завтра - Мэри Линн Бакстер Страница 44

Прошло несколько недель. Эшли и Брук продолжали жить под одной крышей, но как почти чужие люди, более того – почти враги. Они редко виделись. Когда они вынуждены были оставаться вместе, атмосфера неизменно накалялась.

Не осталось ничего похожего на те близкие, доверительные отношения, которые были между ними совсем недавно. Для Брук все это становилось невыносимым. Только ночью в постели ее муж становился прежним Эшли: он боготворил ее тело и, казалось, не мог насытиться – прижимал ее к себе, целовал ее шею, ласкал. А по утрам он становился холодным, вежливым и недоступным. Брук ненавидела себя за то, что отдает ему свое тело, но таяла от одного его прикосновения.

Временами Брук пыталась перебросить какой-то мостик через разделившую их пропасть, но Эшли не делал ни шага навстречу. Сможет ли он простить ее? Забудет ли о том, что она не дала ему шанса оправдаться?

Энн понимала, что подругу что-то терзает, и пыталась подвигнуть ее открыться. Но Брук избегала откровенных разговоров. Энн была беременна, к чему ей груз чужих брачных проблем? Поэтому Брук копила в себе всю свою боль и разочарование, хотя ей не удалось обмануть ни Энн, ни кого-либо другого. Брук похудела, как после болезни, и у нее снова появились темные круги под глазами.

Если бы не Джонатан и Энн, она просто не знала бы, что делать. Большую часть дня она проводила в их доме или в клубе. Она помогала Энн готовиться к рождению ребенка, хотя до этого оставалось еще достаточно много времени.

Лучше всего Брук чувствовала себя, когда под ее ногами было твердое покрытие корта. Она настолько усовершенствовала свою игру, что в клубе подумывали об ее участии в предстоящем турнире. Правда, пока она не дала своего согласия.

Сегодня, как обычно, она намеревалась потренироваться, а затем поехать к Энн и провести у нее остаток дня.

Они с Эшли только что позавтракали. Разговор за столом был, как всегда в последнее время, на общие темы. Взяв свой кейс, он таким же безразличным тоном сообщил, что на неделю уезжает на материк.

Пока муж не ушел, Брук сдерживала слезы, а потом дала им волю и долго оплакивала то, что было и чего никогда уже не могло быть вновь.

В то утро она не могла поднять глаза на Эшли и вести себя с ним безразлично вежливо. Ночь прошла ужасно по ее собственной вине. Она не сдержала своих чувств и отдалась Эшли столь же страстно, как в ту первую ночь в домике в джунглях. Он намеренно довел ее до этого. Брук чувствовала себя разбитой после его объятий. Ей трудно было вспоминать об этом без стыда…

Усилием воли Брук заставила себя встать и одеться. Энн обязательно начнет звонить, если она не появится вовремя. Быстро надев шорты и тенниску, Брук схватила сумочку, солнечные очки и выскочила из дома.

Даже во время тренировки она не могла перестать плакать. От случайных взглядов любопытствующих защищали темные очки. Но они не спасли от проницательных глаз Энн: по несчастному покрасневшему лицу, не тронутому косметикой, Энн без труда догадалась о состоянии подруги, когда та наконец добралась до нее. Брук села за стол выпить кофе, и от сочувствия, которое она увидела на лице Энн, слезы снова навернулись на ее глаза. Брук была измучена и понимала, что сердце может не выдержать. Давно пора было показаться врачу.

Энн осторожно спросила:

– Опять поссорились?

– Нет, – глотая слезы, сказала Брук, – все как всегда. У нас едва хватает выдержки оставаться вежливыми друг с другом, но для тебя это уже не новость.

– Бруки, я надеюсь, ты объяснишь мне, что происходит. Я понимаю, что это касается только тебя и Эшли, но, мне кажется, настало время с кем-то поделиться. Нельзя все держать в себе. Это может плохо кончиться…

– Знаю, – прошептала Брук. – Похоже, я уже дошла до этой точки.

– Тем более тебе надо выговориться.

– О, Энн, боюсь, я все свои невзгоды взваливаю на тебя. Я плакалась тебе перед замужеством и продолжаю делать это сейчас…

– Ну и что? – пожала плечами Энн. – Разве ты забыла, как сама утешала меня?

– Да, конечно, ты же знаешь, я ради тебя…

– Итак, подруга, я слушаю.

Брук рассказала о визите мисс Латтимер и о том, почему, по ее мнению, Эшли женился на Брук.

– Вот это да! – вмешалась Энн. – Надеюсь, ты не поверила ей?

Брук растерянно пожала плечами:

– В тот момент поверила, а сейчас сомневаюсь. Но это уже погубило наши отношения с Эшли. Он был в ярости от того, что я, обвинив его, не дала ему возможности объясниться. А когда я спросила его, правду ли сказала Тони, он совсем вышел из себя.

– Представляю, – вздохнула Энн, обращаясь скорее к себе самой, чем к Брук. – Расскажи, что было дальше, – попросила она.

Самое неприятное Брук оставила напоследок. Она ненавидела разговоры о своем здоровье, но выбора не было. Энн нетерпеливо ждала продолжения.

– Когда я врезалась в бетонное ограждение, кончилась не только моя карьера теннисистки. Я получила внутренние травмы, и врач посоветовал мне не иметь детей. Но что самое ужасное – Эшли об этом не знает.

Последнюю фразу Брук произнесла в полной тишине.

– О, Бруки! – покачала головой Энн, когда к ней вернулся дар речи. – Мне очень жаль.

– Понимаешь, Энн, нас с Эшли разлучила ложь. Я не смогу родить ему ребенка, а он мечтает подарить деду внука. Эшли больше не сможет ни любить меня, ни доверять мне… Если это не крах, то что же?

– Не все еще потеряно. Я знаю, как сильно Эшли любит тебя, – мягко возразила Энн. – Его нелегко понять, но со временем он станет добрее, терпимее. Если есть воля и желание, выход всегда найдется. Ты должна сделать все, чтобы сохранить ваш брак.

– Ты права, – согласилась Брук. – У меня нет выбора. Чтобы выжить, мне нужен Эшли, но до тех пор, пока я не поверю в его любовь – если это когда-нибудь случится, – я не хотела бы отказаться от шанса вернуться в профессиональный спорт. Вот еще одна проблема: Эшли абсолютно против того, чтобы я играла в теннис. Он беспокоится о моем здоровье.

Чтобы разрядить напряжение, Энн весело воскликнула:

– А сейчас я хочу, чтобы ты села в машину, съездила домой, захватила пару каких-нибудь платьиц и все, что тебе может понадобиться, и тут же вернулась назад.