Миг бесконечности. Книга 2. Волшебный свет любви - Наталья Батракова Страница 44

– Привет! – лениво бросила она ему, переключилась на музыкальный канал, аккуратно положила пульт на край сервированного закусками столика, неторопливо встала, подошла, смахнула с его свитера невидимую соринку. – Вчера ты меня сильно разочаровал, можно сказать, обидел. Но я готова тебя простить. Как-никак, Новый год на носу, не начинать же его в ссоре. Да и мама расстроится. Я ей много о тебе рассказывала.

– Как… мама? – ошарашенно выдавил Вадим. – И что ты ей рассказывала?

– Все. Людмила Степановна, ко всему прочему, еще и самая обыкновенная мама. А я – ее единственная дочь.

– Но ты никогда не говорила о матери, и фамилия у тебя другая! Терентьева.

– От папы досталась. А разве имело значение, чья я дочь?

– Не имело… – пытаясь прийти в себя, выдавил Вадим.

«Еще как имело!!! – тут же подумал он. – Знал бы, на пушечный выстрел не приблизился бы! Теперь ясно, что это ловушка!»

– И все-таки что с тобой случилось? – между тем продолжила Кира. – Я ведь вчера тоже приглашала тебя в гости. А ты мало того что отказался, так еще и наговорил невесть чего… Хорошо, что мама всего не знает, а то…

– А то что? – спросил он, лихорадочно обдумывая, как теперь себя вести.

– Ну, ты сам догадайся. Вообще-то мама – добрый и отходчивый человек, зла никому не желает. Но уж я-то знаю, чего стоит ее разочарование.

– То есть?

– Что-то ты сегодня туго соображаешь, – усмехнулась девушка. – Ты должен понимать: она может тебе либо помочь, либо создать немало проблем.

– И чтобы поставить меня об этом в известность, нужно приглашать к себе домой? По-моему, я вчера ясно дал понять: между нами все кончено.

– Мало ли что придет в голову выпившему человеку, – перебила его Кира и пожала плечами. – Я тоже могу что-то ляпнуть, а затем сожалеть.

– А если я не сожалею?

– Мой тебе совет: не торопись с окончательными выводами, – неожиданно стала серьезной девушка. – У мамы на тебя далеко идущие планы.

– Ах, Кирочка! Посмотри, какие чудные розы нам привез Вадим Сергеевич! – появилась в гостиной восторженная Людмила Степановна. – Какая красотища! Вы не поможете? – недвусмысленно показала она взглядом на большую, наполненную водой хрустальную вазу с цветами.

– Да, конечно, – перехватил вазу из ее рук Ладышев. – Куда поставить?

– Вот сюда, – хозяйка быстро пересекла гостиную и показала на длинный комод, уставленный фотографиями и статуэтками. – Нет, лучше сюда, – суетливо переместилась она к большой искусственной елке в углу комнаты. – Ставьте, ставьте на пол, здесь самое видное место. Новый год, елка, Дед Мороз и розы! Ах, Вадим Сергеевич, если бы вы знали, как я мечтала о подобном натюрморте в юные годы! Как молоды мы были, как искренне любили… – театрально произнесла она и, скрестив руки на груди, прикрыла глаза. – Да-да, наше поколение тоже было молодо, романтично и не торопилось решать важные жизненные вопросы, считая, что впереди еще целая жизнь! Но время пролетает так незаметно, поверьте мне! Вот уж и дочь выросла… Ну, да что это я, присаживайтесь, – снова засуетилась Людмила Степановна. – Мы, между прочим, готовились. Ради такого гостя Кирочка испекла печенье, – показала она рукой на столик. – Вы присаживайтесь, не стесняйтесь!

– Спасибо, я не голоден.

– Нет-нет! Только попробуйте отказаться! Покойный Василий Михалыч, Кирочкин папа, очень любил это печенье… Женщина должна уметь все. Я придерживаюсь традиционных взглядов: муж в семье – добытчик, кормилец, защитник. Жена – хозяйка. На ней – уют, забота о детях. Вы со мной согласны? – заглянула она ему в глаза.

– В целом согласен, – отвел взгляд Вадим.

Ни печенья, ни дальнейших разговоров не хотелось. Хотелось одного – бежать отсюда! Без слов, без объяснений.

– Вот видите! – обрадовалась Людмила Степановна. – Я и не сомневалась, что такой серьезный, деловой мужчина, как вы, не думает иначе. К тому же я хорошо знала вашего покойного отца. Какой был красавец, какой умница, какой профессионал! Мы до сих пор рекомендуем обучать студентов по методикам профессора Ладышева. А как Сергей Николаевич любил свою молодую жену, вашу мать! Об этом легенды по институту ходили! Как поживает Нина Георгиевна? Здорова?

– Давление иногда шалит, но в целом все нормально, – снова слегка растерялся Вадим. – Вы с ней знакомы?

– Нет, что вы! Как могла молодая ассистентка быть вхожа в профессорские круги? Нет-нет. Это невозможно. Я лишь издалека могла любоваться счастливой семейной парой. Правда, мне так и не удалось защититься, позвали работать в Минздрав. Но я вправе считать Сергея Николаевича своим учителем. Мне было очень приятно узнать, что вы – сын профессора Ладышева. Но в жизни никогда не поздно что-то изменить! А приезжайте к нам завтра с Ниной Георгиевной! Вместе встретим Новый год, познакомимся, вспомним былое.

– Нет! – мгновенно отреагировал Вадим. – Маму недавно выписали из больницы, и ей противопоказаны любые встречи. Только близкий, устоявшийся круг. Ей нельзя волноваться, – добавил он тоном, не терпящим дальнейшего обсуждения.

– Жаль, – разочарованно протянула Людмила Степановна. – Ну, тогда, может быть, вы один нас порадуете?

– Спасибо, но у нас традиция – Новый год встречать только в семейном кругу.

– Что ж, это похвально… – хозяйка о чем-то задумалась. – Кирочка, ты не могла бы сходить на кухню, посмотреть чайник? – выразительно взглянула она на дочь. – Закипел уж, поди.

– Да, мама, конечно, – с плохо скрытым недовольством кивнула та и исчезла за дверью.

– А мы пока продолжим разговор, – Балай взяла небольшую паузу: брови ее сошлись на переносице, лицо напряглось, стянутые губы превратились в подобие сморщенного яблока. Ладышев даже поразился такой быстрой перемене. – Вадим Сергеевич, предлагаю поговорить прямо, без отступлений и реверансов. Я знаю, что вы с Кирой давно встречаетесь, и, честно говоря, поначалу меня это не сильно обрадовало. Но я долго за вами наблюдала, собрала кое-какую информацию и сумела убедиться, что вы – достойный человек. К тому же сердцу не прикажешь, и для меня как для матери главное – личное счастье дочери.

– В этом нет ничего удивительного: для любой матери важно счастье детей, – Вадим сделал вид, что не понимает, куда она клонит.

– Именно поэтому я приняла решение оказывать вам и вашему делу посильную помощь. Уверена, вы успели это прочувствовать, – добавила она многозначительно и продолжила: – Не скрою: мне бы хотелось, чтобы ваше дело стало нашим общим. Вы должны понимать, что после некоторых событий для вас может зажечься зеленый свет практически по всем направлениям.

Вадим усмехнулся про себя. Такая прямолинейность была для него несколько неожиданна.

– Так что не стоит затягивать…

– Что затягивать? – он снова сделал вид, что ничего не понимает. – Простите, но что вы подразумеваете под некоторыми событиями?