Любовь начинает и выигрывает - Екатерина Есина Страница 44

– Вы, товарищ, сядьте на пол, вам, товарищ, всё равно! – в очередной раз подколола Петю Агния. – Если ты не присядешь, Петя, мы до тебя не дотянемся, и придётся не чокаясь пить, как будто у нас, действительно, похороны какие. И ты тоже, братец, долговязый джентльмен мой, не вставал бы. А тот салон косметический, видимо, ты мне до конца жизни вспоминать будешь!

Михайлов, пожав плечами, опустился обратно на диван. Петя чуть скривился, но присел. С блаженной улыбкой он опустошил пузатый бокальчик. По его лицу было видно, что жизнь удалась. Слегка крякнув, Петя обратился к девушкам и Михайлову:

– Ну-с, замечательно, как, не помню уже кто, но помню, что в моём любимом фильме, кто-то говорит: «сидим, едим, пьём»! Ну а, кстати, между первой и второй перерывчик небольшой! Кому добавки?

– Петя, ты особо не увлекайся, кто меня охранять будет? – притворно забеспокоился олигарх, но сам попросил налить себе ещё.

Арина тем временем, подумывая, за какое выпить желание, с удовольствием отпила из своего бокала. Коньяк был действительно очень хороший. Полностью раскрепощённый Петя увлечённо рассказывал про особенности малазийских тигров. Светская беседа была в самом разгаре, когда внезапно Михайлов поморщился от боли.

– Серёжа, что, опять нога? – забеспокоилась Арина.

– Да нет, у меня голова заболела.

– Я сколько раз вам говорил, при повышенном давлении нельзя коньяк пить! – в сердцах выкрикнул Петя. – Ну, вам же никто не указ, женились бы, в самом деле, может, хоть жену слушать будете!

– Петя, хорош критиковать, дал бы таблетку от давления, что ли, – испуганно попросила Агния.

– Да нет у нас таких таблеток! Не брали! Вот от ожогов крем, вот от несварения какие-то пилюли, а от давления нет ничего. Можно только местного тубиба позвать, – печально констатировал Петя.

– Не надо никого звать, – подал голос Сергей Сергеевич, – я пойду, полежу, авось, полегчает. Вы уж, девушки, меня простите.

– Серёжа, стой, я знаю, как тебе помочь. У кого резинка есть?

Сергей Сергеевич, превозмогая головную боль, взял с письменного стола ластик, Агния вынула из сумочки жвачку, а Петя, слегка поколебавшись, достал из внутреннего кармана упаковку из фольги.

– Разное, однако, у всех представление о резинках, – усмехнулась Арина.

– Серёжа, ты чем деньги перевязываешь?

– Деньги я на карточке держу, а пачки денег я ничем не перевязываю, они в бумажной упаковке обычно. А понял, какая тебе резинка нужна, она как раз у тебя на заколке. Можно снять?

Не дождавшись ответа, Сергей Сергеевич аккуратно развязал Аринин хвостик, не преминув, несмотря на головную боль, полюбоваться на её распущенные волосы.

Чуть смутившись от внезапных прикосновений олигарха и от его откровенного взгляда, Арина взяла в руки резиночку и обмотала ею большой палец Михайлова. Сергей Сергеевич молча смотрел на неё, не до конца понимая, что она хочет сделать. Смутившись ещё больше, слегка порозовев, девушка плотно натянула резинку и крепко сжала палец.

– Ну как, полегчало? – стараясь не смотреть в глаза олигарху, спросила Рина.

Михайлов утвердительно кивнул.

– Опять совет массажиста? Всё, давай телефон, мне такие врачи в команде ой как нужны! Побеждает на соревнованиях сейчас уже не тот, кто лучше подготовлен, а тот, у кого хорошая медицина. Не дашь телефон, будешь сама у меня врачом работать, – весело пошутил Михайлов.

– Серёжа, ничего не получится, к сожалению, она из провинции, ей негде в Москве жить будет, – с грустью сказала Арина.

– Вот проблема, у нас родительская квартира в столице пустует, уже пять лет, как мы с Агнией там не живём. На первое время врач может там обосноваться. Шумновато, конечно, самый центр, но зато все достопримечательности под боком. Или у неё семья большая и в пяти комнатах тесно будет?

– А ты её вместе с семьёй приглашаешь?

– Конечно, а как иначе?

– Здорово, Катя обрадуется, наверное, она сейчас в своей Чёрной Холунице в «четвертинке» с мужем и двумя детьми проживает.

– В «четвертинке»? Я не ослышался? Это четверть дома, значит?

– Да, именно так, удобства все на улице. Старший ребёнок пиелонефрит под это дело зимой заработал. А сама Катя каждый божий день на работу в пять утра встаёт, чтобы на автобус до Вятки успеть, в больничку попасть. А когда у всего нашего народа выходные январские или майские, она бегом на самолёт и в Петербург подработать – массаж делает, чтобы как-то концы с концами свести. Вот на дом копят, чтобы хоть сортир не на улице был.

– Мне всё ясно, телефон этого Пирогова в юбке давай.

– У меня только рабочий есть. Аппарат в кабинете главного врача стоит. Её фамилия Огородникова.

– Замечательно, прямо сейчас главврачу и позвоню, сообщу, чтобы он приказ на увольнение писал. Вы тут пока без меня выпивайте и закусывайте, а я на улицу выйду, там телефон лучше сигнал ловит.

Минут через пятнадцать Михайлов вернулся, возбуждённо рассказывая:

– Вы представляете, он не хотел её отпускать, рабовладелец кировский! Я ему говорю, что-что, восемь тысяч вы ей оклад дадите? Ну-ну. Да я такому врачу все десять дам. А он мне – эту разницу в оплате премии покроют!

– Серёжа, ты хоть понял, что он про восемь тысяч рублей говорил, а ты про восемь тысяч евро? – осторожно спросила Арина.

– Нет, – с удивлением сказал Михайлов, – как-то не обратил внимание.

Все дружно расхохотались.

На следующее утро в предвкушении замечательного завтрака и весёлой беседы Арина снова стучалась к Михайловым. Дверь, как и вчера, ей открыл Петя. Но вид у него был какой-то удручённый.

«Наверное, в связи со стрельбой в тигра возникли заморочки», – про себя подумала Арина. А вслух только приветливо поздоровалась. Петя сдержанно ей кивнул, жестом приглашая пройти в столовую, откуда слышался разговор на повышенных тонах. Арина вопросительно взглянула на охранника, поняв, что, видимо, пришла не вовремя.

– Ругаются, – доверительно прошептал Петя. – Агния вчера вечером, пока Михайлов на письма электронные отвечал, загуляла с каким-то режиссёром, вот теперь Сергей Сергеевич рвёт и мечет. Да ты проходи, он при тебе, может быть, поспокойнее станет.

– Я бы постучалась, да тут двери нет, только занавески. – Арина, виновато улыбаясь, поздоровалась с Михайловыми.

– Арина! Доброе утро! Присаживайся. Сейчас ты нас рассудишь. Но сначала съешь что-нибудь.

Олигарх и впрямь сбавил тон и даже улыбнулся, протягивая Арине тарелку с различными деликатесами.

– Ты представляешь, не могу никак своей сестре объяснить, что тут один режиссёришко который год от меня спонсорской помощи на свои непонятные проекты добивается! Я его пригласил помочь день рождения организовать, чтобы хоть как-то помочь заработать. Так он решил теперь через Агнию действовать. Наплёл ей, что он в неё влюблён, навешал лапши всякой о высоких чувствах…