Солнце ближе - Елена Лагутина Страница 44

И еще одна защита была у нее — ирония. Чувствуя, что жизнь жестоко посмеялась над ней, обделив самым дорогим, что может быть у человека, — любовью, Вика просто придумала тот самый карикатурный образ дамы в розовом пышном платье, со слащавой улыбочкой на лице, вечно мурлыкающей себе под нос глупые песенки.

И вот теперь все изменилось. Она почувствовала это сразу, в тот самый момент, когда узнала голос Александра и поняла, что ждала этого звонка — все это время ждала и думала о нем. И даже в тот день, сидя на кухне с Павликом и выбирая маршрут предстоящей поездки к морю, слушая телефонные звонки, она понимала, что хочет снять трубку и услышать его голос. Хотела она этого очень сильно — настолько сильно, что не позволила себе этого сделать. И пожалуй, там, в Сочи, ни одного дня не проходило без воспоминания о короткой встрече в кафе. Вика злилась и продолжала думать о нем, будучи уверенной в том, что больше никогда не услышит его голоса, что не увидит его… И вот теперь они вместе.

В ту самую секунду ее пронзила мысль — какое большое счастье заключается в самом ожидании счастья! Немного странная мысль показалась ей истиной, которую она открыла сама. Раньше она всегда ждала от жизни чего-то абстрактного: благополучия, спокойствия, везения. Теперь впервые в жизни она явственно ощутила совсем другие, намного более сильные и определенные желания. Жажду встречи, жажду поцелуя, прикосновения. Желание смотреть в глаза. Такое сильное желание, которое сродни чувству сильнейшего голода или жажды — какое счастье заключается в одном глотке, в одной капле живительной влаги! Каждое прикосновение дарит крупицу счастья, но не утоляет жажду — только разжигает ее, кружит голову, заставляет сердце стремительно падать вниз и снова — ждать, хотеть и быть счастливой. Так стоило ли ругать себя за чрезмерную поспешность, за нежелание скрывать эмоции?

— Сейчас ты, наверное, извинишься и скажешь, что тебе пора, — тихо проговорила она, не открывая глаз, — что ты мне еще позвонишь… Только можешь не рассчитывать на то, что я тебя отпущу.

Александр не ответил, только крепче прижал ее к себе, а Вика подумала: «Не следовало мне этого говорить. Не нужно… Никогда не нужно вот так, слишком откровенно. Это приедается и в конце концов может стать привычным. Это слишком грустно — когда слова любви звучат привычно и обыденно». Вздохнув, она поняла, что уже с самого начала этого романа она слишком сильно опасается за то, что может потерять Александра. Но вскоре его поцелуи отвлекли Вику от всех мыслей.

* * *

Вечером Вика проснулась от какого-то внутреннего толчка. Оглядевшись вокруг, не сразу вспомнила все то, что подарил ей уходящий день, а вспомнив, улыбнулась. Александр спал рядом, на спине, положив теплую ладонь ей на бедро, чему-то хмурился во сне и дышал совсем неслышно, как ребенок. Вика нежно и задумчиво провела кончиками пальцев по его руке, но он не пошевелился. Снова улыбнувшись своим мыслям, она перевела взгляд на окно — там сквозь темно-синий пласт вечернего неба прорывалась узкая щель последнего солнца. Солнце и любовь — что еще может быть нужно человеку от жизни? Наверное, ничего. По крайней мере Вика в тот вечер и думать больше не могла ни о чем другом. Все то, что случилось, казалось ей бесценным подарком небес, которого она не ждала и ничем не заслужила. Но впрочем, кто сказал, что счастье нужно заслужить? Его просто нужно ждать — очень сильно ждать и верить в то, что оно придет. И тогда оно не пройдет мимо.

Теперь ей казалось, что она всю жизнь ждала этой минуты, совсем не напрасно прячась под панцирем, строго и привередливо оценивая свои чувства и увлечения и ни одно из них вплоть до последней минуты не посмев назвать этим счастливым словом — любовь. То, что должно было случиться, случилось. Вика смотрела в окно и улыбалась. «Что же со мной произошло? — думала она. — И как такое могло произойти, ведь я уже почти не верила, почти не ждала. А теперь, чего доброго, я захочу замуж, захочу рожать детей — захочу всего того, что еще вчера казалось мне пустой, бессмысленной суетой. Стану такой же глупой и восторженной дурой, каких полно вокруг, начну смотреть бразильские сериалы и читать любовные романы в глянцевых обложках. Поправлюсь на десять килограммов. Самое страшное в том, что это не будет казаться мне ужасным». Вика нахмурилась.

— О чем ты думаешь? — услышала она его голос и обернулась. Александр, оказывается, уже давно наблюдал за ней. Лежа на кровати, он смотрел на Вику, а она этого не заметила.

— Так, ни о чем, — отмахнулась она, — о сериалах и лишних килограммах. О мрачных последствиях счастливой любви.

— По-моему, ты ошибаешься. Лишние килограммы и скука — это следствие не счастливой любви, а привычки. Пока любовь не превратится в привычку, не будет никаких лишних килограммов.

— Философ! — Вика от души рассмеялась. — Не успел проснуться, уже рассуждаешь… Я ужасно хочу есть. И пить.

Она сглотнула — на самом деле в горле пересохло, а желудок прозаически урчал.

— Правда, красиво? — Поймав его взгляд, она поняла, что он смотрит на солнце. Александр кивнул, слегка дотронулся губами до ее плеча, поднялся с кровати и принялся одеваться.

— Ты куда?

— Ты ведь хочешь есть. И пить, — ответил он с улыбкой, копируя ее интонацию.

— В холодильнике есть котлеты, — возразила она, — там можно покопаться и при желании еще что-нибудь обнаружить.

Он опустился на пол рядом и нежно прикоснулся губами к ее лицу.

— Никаких котлет. Не нужно нигде копаться в надежде что-нибудь обнаружить! Я сейчас, мигом.

Когда за ним захлопнулась дверь, Вика поднялась с постели и приникла к оконному стеклу. Проводив глазами Александра, который вышел из подъезда и вскоре скрылся за углом противоположного дома, Вика снова стала смотреть на солнце. Проезжающие мимо редкие машины отражали его свет, каждая по-своему. Красный на красном был почти неразличим — отблески казались просто лаком, щедро и неровно выплеснутым на капот. На темно-синих машинах закат желтел, переливаясь зеленым и фиолетовым. Солнце отражалось в стеклах, на мгновение ослепляло и снова возвращалось на небо — машина скрывалась за поворотом. Вика как завороженная смотрела на эту удивительную игру света, не в силах оторвать взгляда от дороги, но внезапно тень легкой улыбки исчезла с ее лица, а брови нахмурились. Серебристый широкий корпус автомобиля замер на повороте, мигнул фарами и медленно, вальяжно повернул во двор. Вика отпрянула от окна — это была машина Павлика.

За секунду в голове промелькнула тысяча мыслей, десяток сценариев предстоящей встречи. Ни один из них не казался ей подходящим. «Этого не может быть… Я просто не стану открывать ему дверь. Он подождет и уедет. Но если он будет жать слишком долго, то мне это совсем ни к чему. Почему именно сейчас?» Вика беспомощно развела руками и прислушалась к биению сердца. Ей казалось, что она падает в пропасть. Вика совсем не боялась потерять Павлика — напротив, она ведь уже давно мечтала о разрыве, но почему именно сейчас, именно в эту минуту? Так неожиданно, так грубо нарушить эти волшебные мгновения. Выяснение отношений со старым любовником на глазах у нового скорее всего приведет к потере и того, и другого. Рассуждения о синице в руках и журавле в небе были совсем неуместны. «Этого не может быть!» — в который раз с отчаянием подумала Вика и снова с опаской посмотрела в окно.