Одержимость - Шобха Де Страница 44

— Я так и не знаю, куда мы едем, — надула губы Амрита. Трасса была почти безлюдна.

— Всему свое время, — ответил Ракеш. — И потом, прекрати изображать дурочку… Одно ты уже знаешь наверняка — не в Каньякумари. [37]

После третьего бокала Амрита уже чувствовала себя слишком расслабленной, чтобы дуться. Она со счастливой улыбкой откинулась на сиденье, а Ракеш ловко расстегнул и вытащил из тесных джинсов ее шелковую рубашку.

— Перестань! — запротестовала Амрита.

Ракеш изумился.

— С чего бы это?!

Амрита указала на водителя, но Ракеш только отмахнулся:

— Забудь о нем. Я попросил, чтобы нам прислали евнуха.

Амрита отпила еще вина, пролив несколько капель. Ракеш незамедлительно прошелся языком по ее шее, но в процессе издавал такие звуки, что Амрите пришлось легонько ткнуть его под ребра. Он продолжил раздевать ее, несмотря на притворное сопротивление. Приподнявшись, он принялся стягивать с нее джинсы.

— Как, черт побери, ты надеваешь все эти штуки? Пораниться ведь недолго! — проворчал он, стягивая их с тонкой талии.

— Ну-ка, дай я облегчу тебе жизнь. — Амрита подняла одну ногу, затем другую.

— Наконец-то. — Он торопливо сдернул джинсы с ее щиколоток.

— Теперь нам только не хватает устроить пробку на дороге! — засмеялась полуобнаженная девушка, откинувшись на сиденье.

— А ты оставь трусики, — сказал Ракеш, — так нас не арестуют за непристойное обнажение. Или еще лучше — я войду в тебя, и мы так и поедем.

Одним изящным движением она стряхнула оранжево-розовую рубашку. Ракеш с восхищением посмотрел на ее плоский живот и загорелые руки.

— Солнце творит чудеса! — Он пробежал пальцами по ее животу.

На Амрите было шелковое белье телесного цвета, отделанное изящным кружевом.

— Откуда ты берешь такие сексуальные штучки? — спросил Ракеш, запустив руку ей в бюстгальтер и охватив ладонью грудь.

— Связи, — самодовольно ответила Амрита.

— Мне больше нравится эта связь. — Он двумя пальцами сжал ее заостренный сосок.

Умелые ласки возбуждали Амриту.

— Наслаждайся, детка, — сказал он хрипло, опускаясь на колени на пол машины. У нее не было сил сопротивляться, и руки Ракеша нежно раздвинули податливые бедра. Губы прикоснулись к трусикам. Сквозь тонкий шелк она чувствовала его дыхание. Его язык проник в нее, надавив на ткань белья. Так было даже лучше, чем когда он ласкал ее обнаженной. Ритмично работая губами и пальцами, Ракеш сводил ее с ума, заставлял кончать снова и снова, начиная заново каждый раз, когда она умоляла прекратить. Машина как раз разгонялась, когда Ракеш наконец плавно вошел в нее — и остался в ней, казалось, на целый час. Яркий свет фар встречной машины, отразившийся в зеркале, рассеял чары. Они не заметили, как наступила ночь. Шофер сбросил скорость, и они нехотя оторвались друг от друга.

Водитель, не оборачиваясь, осторожно спросил, что они думают по поводу короткой остановки. Амрита поспешно надела рубашку, а Ракеш застегнул ширинку.

— Да, — сказал он водителю, — нам всем не помешает глоток свежего воздуха.

Амрита была почти уверена, что парень ухмыльнулся. Но ей не было дела до этого… не сегодня! Ее томное безвольное тело могло бы воспарить к самым звездам, если бы не Ракеш — ради него стоило остаться на земле. Она медленно обернулась и подарила ему долгий, глубокий поцелуй.

— Мой муж, — она погладила его густые волосы, — мой страстный, страстный муж!

Ракеш шаловливо запустил язык ей в ухо и спросил:

— Повторим?

* * *

Когда они доехали до уединенного горного бунгало, было почти десять вечера. Навстречу им выбежал сторож, гаркхвали [38]лет шестнадцати, если не младше. Следом появился старый мали. [39]В камине горел огонь, в доме зажгли весь свет, так что на опушку густого леса, окружавшего дом, падал теплый отблеск.

Амрита обняла Ракеша за талию, и они отправились осматривать свое новое жилище.

— Великолепно! — восклицала она. — Как ты умудрился найти такое чудо?

Ракеш окинул деревянное бунгало, выстроенное в колониальном стиле, критическим взглядом.

— Неплохо, а? Прав был старик, говоря, что нам понравится.

Пока водитель и охранник носили багаж, молодожены грелись у камина. Зима еще не наступила, но горный воздух стал уже холодным и свежим.

— Ты так и не рассказал мне, — напомнила Амрита Ракешу.

— Старый армейский друг отца, — объяснил он коротко, — отставной бригадный генерал. Он сдает этот дом, когда не живет здесь сам.

Амрита прижалась к Ракешу:

— Умираю от голода!

Ракеш позвал мальчика-гаркхвали:

— Ужин готов?

Тот расплылся в улыбке от уха до уха и сообщил, что горячий ужин уже на подходе.

— Куриное-карри-рис-чапати [40]-сабджи, [41]— выпалил он скороговоркой.

— Отлично, — сказал Ракеш и велел подавать на стол.

— Сахиб, [42]напитки?

Ракеш переглянулся с Амритой.

— Почему бы нет?

Мальчик подвел их к деревянному бару и протянул ключ.

— Все внутри, — сказал он на ломаном английском.

Ракеш выхватил из бара бутылку двенадцатилетнего рома.

— За счет заведения? — спросила Амрита.

— Нет, дорогая, здесь все за наш счет, я выпишу потом расписки. — Он встревоженно глянул на нее. — Ты ведь не против пожить здесь, нет? Мы, конечно, могли остановиться в каком-нибудь пятизвездочном отеле… Но я подумал, что так романтичнее. Тут так уединенно — а еще мы сможем побродить по окрестным лесам.

Амрита обняла его:

— Это бесподобно, милый. Отели я ненавижу, меня тошнит от стерильных номеров, и потом, наше последнее приключение в пятизвездочном отеле было не из самых приятных, правда же?