Маленькая ручка - Женевьева Дорманн Страница 44

Дети Шевире не слишком удивились, когда им сказали, что их отец взорвался. По правде говоря, Сильвэн тогда даже не опечалился. Выходя из церкви после панихиды, заказанной семьей в Гранвиле, он услышал, как тетя Франсуаза причитает: «В тридцать шесть лет! Какое горе!» Он не очень ее понял. Для него, пятилетнего, тридцать шесть было уже почти старостью.

У въезда в Аржантан Сильвэн плавно останавливается, чтобы заправить машину. Прежде чем ехать дальше, он бросает взгляд внутрь Танка. Кроме младенца, подвешенного в люльке и молча играющего со своими ножками, все спят, включая Диану Ларшан, свернувшуюся калачиком рядом со Стефанией, прямо за местом водителя, лица не видно из-за волос. С каким наслаждением он скоро ее высадит на авеню Сегюр! Потаскушка! Он еще не оправился от выходки с «Лолитой»!

Сильвэн слегка опустил окно, чтобы дым от сигареты не застаивался в машине, а главное, чтобы вдыхать по дороге сильные деревенские запахи влажной сентябрьской ночи: перегноя, папоротника, конских яблок, дикой мяты и солодкового корня. По тяжелому запаху дубов и каштанов он угадывает приближение Гуффернского леса. Как может Этьен предпочитать той дороге Канскую для возвращения в Париж? Он уже годами спорит с братом по этому поводу. Этьен утверждает, что путь через Кан короче, по магистрали ехать быстрее, чем по этой дороге, здесь теряешь время, сбрасывая скорость на поворотах, попадаешь в узкие места, приходится ехать через поселки. Это нормально: Этьен — человек разума, логики и прямой линии, а Сильвэну плевать на скорость, он засыпает на однообразной прямизне магистрали и предпочитает ее эффективности извилистую дорогу воспоминаний детства.

Мотор рокочет как положено, и дорога еще спокойна. Редко какая-нибудь машина попадется навстречу или обгонит Танк. Полное спокойствие внутри. Каролина спит так хорошо, что он не решается будить ее на остановке в Пэне, по заведенному ими обоими ритуалу. Он ограничится тем, что на минутку положит руку ей на колено, когда фары выхватят у края лесной дороги красивые решетки, кирпичные конюшни и грациозный замок под луной.

У спящей Каролины очень чистое, очень детское лицо. Сильвэн время от времени смотрит на нее, и отрешенность молодой женщины рядом с ним, ее раскрытая рука ладонью кверху на бедре умиляют его. Она красивая, необыкновенная. Он любит в ней даже ее вспыльчивость, ее капризы, ее порой невыносимую вредность. Ему нравится ее независимость, она принадлежит ему вся целиком и показывает ему это даже в мелочах: так, по его просьбе, из-за его каприза, она отпустила волосы, чтобы выглядеть так, как он хочет, чтобы ему нравиться. С тех пор, как он ее знает, она доставляла ему только радости. Трудно понять, как такая девушка могла уродиться от Перинья. Она никогда не говорит о своих родителях, но Сильвэн уже давно догадался, что они в ее жизни — больное место. С момента ее появления на свет они сделали все, чтобы она стала их прямой противоположностью. И им это удалось. При своей жизни они сделали ее сиротой от рождения.

Сильвэн в начале их семейной жизни боялся, что тесть и теща будут навязчивыми и быстро станут невыносимыми, но этого, к счастью, не случилось. Они редко появлялись в Париже, и Козочка не выносила детей. Но неудержимая щедрость богача-тестя, считавшего, что нет ничего слишком хорошего для его единственной дочки и ее мужа, поначалу угнетала Сильвэна. Он даже чувствовал себя немного альфонсом, когда просил руки дочери богачей, сам не имея состояния. На кого он был похож? Ларшан — Сильвэну передали — везде трубил, что Шевире очень ловко выбрал себе жену.

Сильвэн сразу же предупредил Перинья, что у него нет ничего, кроме дома на Шозе, который должен ему отойти, но, имея диплом с отличием в Высшей школе администрации, он может претендовать на самые значительные посты в государственном аппарате, что позволит ему содержать семью если не в роскоши, то уж, по крайней мере, в комфорте.

Перинья оценил прямой подход к вопросу о деньгах, по которому столько людей торгуется. Юноша показался ему бойким и смышленым. Наверняка он пойдет далеко, не нуждаясь в том, чтобы его пихали под зад. Если будет продолжать как начал, то в будущем может оказаться даже очень полезен тестю — как знать. «По рукам!» — сказал он, весело ударив Сильвэна по ладони, на манер нормандских торговцев. И даже добавил, что готов помочь, если потребуется. Деньги у него имеются — и он развел руками, изображая большую кучу, — и достаточно, чтобы на первых порах папа Перинья побаловал свою дочурку и зятя.

Он все хорошо устроил. Не только самый роскошный прием по случаю их свадьбы, на который собрались все и вся из округа Ож, — Перинья еще и подарил новобрачным особняк на улице Бак и сад, купленные им «за бесценок» на распродаже имущества, о которой его вовремя известили. Так что, как он говорил, парижское гнездышко молодым будет обеспечено. Он даже взял на себя переделку и капитальный ремонт. Он, наконец, настоял на ренте для дочери, чтобы она могла обставить дом по своему вкусу. «И не благодарите меня, — сказал он Сильвэну, — когда вы примете эстафету, еще увидите, молодой человек, сколько стоит женщина!»

Так, в несколько месяцев, жизнь Сильвэна Шевире стала как нельзя приятнее: он был мужем пленительной молодой женщины, в которую был влюблен, и жил в доме, о котором даже не смел мечтать, в одном из самых красивых кварталов Парижа. Это не вредило его карьере, хотя и раздражало некоторых завистников, как тот чертов Ларшан или даже его старший брат Пьер. Приглашенный на ужин на улицу Бак с этой чумой-святошей — его супругой, он обошел дом с чопорным видом, бросил: «Неплохо, малыш!», значившее гораздо больше, и немного позднее спросил у Сильвэна, заключил ли тот договор о разделе имущества, чтобы избежать множества проблем в случае чего.

Проехали Дрё, и машин на Париж становится все больше, но Сильвэн счастлив. Ему нравится вести машину, в которой все спят.

Все спят? Он вдруг вздрагивает, потом застывает. Маленькая ручка скользнула вдоль его шеи и гладит ее кончиками пальцев. Он ощущает дыхание Дианы у своего затылка. Она с ума сошла! А если проснется Каролина…

— Отстань, — шепчет он, — прошу тебя!

Но ручка продолжает скользить по его шее. Диана смеется и шепчет:

— Страшно?

Она стоит позади него на коленях и осторожно протискивает голову у дверцы, слева, а ручка проскальзывает в ворот его рубашки.

Сильвэн бросает испуганный взгляд на Каролину, которая, к счастью, отвернула голову в другую сторону. Его охватывает холодная ярость.

— Если сейчас же не прекратишь, — шипит он, — я остановлю машину и отшлепаю тебя!

Смешок Дианы.

— Встретимся на улице Верней, — говорит она. — Посмотрим там насчет шлепка!

* * *

Этьен Шевире никогда не видел брата в таком состоянии. Сильвэн ворвался к нему в восемь часов вечера с безумным видом. Этьен даже испугался. Подумал, что у него кто-то умер, Каролина или кто-то из детей. Сильвэн налил себе неразбавленного виски и начал говорить, говорить, вываливать все, что было у него на сердце. Ну и история! Поначалу Этьен не мог сдержать улыбки, развеселенный этой чертовкой Дианой, шмыгнувшей в постель к его брату, пока Каролины не было дома. Ему бы так не подфартило. Он даже замечтался. Да, она ладно скроена, эта потаскушка. Он заметил ее на Шозе в первый раз этим летом, в день, когда они пошли купаться на пляж в Шу с Каролиной и детьми. Диана, не хотевшая, как она говорила, чтобы у нее на теле оставались белые места от купальника, запросто сняла его, входя в море. Вышла оттуда мокрая, сияющая на солнце, со своей кожей загорелой блондинки, цвета зрелого абрикоса, длинными бедрами, покрытыми тонким пушком, и твердыми, высоко посаженными грудками, с затвердевшими от ледяной воды сосочками. Она не спеша вернулась к группе, состоявшей из Каролины, детей и его, Этьена, он, опираясь на локти, полулежал на полотенце. Диана его поразила: она шла, почти танцуя, покачивая бедрами, ничуть не смущаясь тем, что выставляет напоказ свой маленький кустик, в котором застряли жемчужинки морской воды. Из шалости она выжала мокрые волосы над Этьеном, выкупав его. Он почувствовал себя смешным и перевернулся на живот. Все-таки четырнадцать лет! Правда, временами ей дашь больше. Что бы сделал он на месте Сильвэна, когда она залезла к нему в постель? Наверняка то же самое! Но он совершенно не одобряет того, что Сильвэн потом снял комнату, чтобы продолжать с ней этим заниматься. Значит, ему самому этого хотелось. Сильвэн отрицает. Говорит, что сделал это из-за шантажа с ее стороны. Испугался.